Эрнесто Сабато - Аваддон-Губитель

Они заговорили между собой — о воскресенье, о пляже в Кильмесе [330] Кильмес — курортный городок вблизи Буэнос-Айреса. , громко хохотали, жаловались, что пропадает праздничная встреча Нового года. Он услышал имена: Турок, Петрильо, или Потрильо, Толстяк, Шеф. В соседней комнате возобновились крики и вой. Почему его не прикончат? — сказал один. Кто-то подошел к Марсело и сказал: «Слышишь? Это твой друг Паласиос, мы ему не засунули кляп, чтобы ты слышал, а потом мы тебе его покажем».

Голова у него набита пылающей проспиртованной ватой, жажда невыносимая, и он слышит их слова: «Пивко-то не очень холодное, что тут поделаешь». Вопли продолжались. Палито, худой, кожа да кости, ранчо, команданте, новый человек.

— Ладно, ребята, за работу, — сказал кто-то, наверно, Толстяк. — Доктор говорит, этого надо на время оставить в покое.

Его развязывают и сбрасывают на пол.

— Приведите ту шлюху и Буццо.

Их волокут за волосы.

Марсело усаживают на пол у стены и заставляют смотреть: девушке лет девятнадцать — двадцать, парень немного постарше. С виду из рабочей среды, запуганные.

Того, кого назвали Буццо, раздевают и привязывают на том же столе, на котором пытали Марсело, а тем временем другие держат девушку. Толстяк говорит Буццо, что ему лучше заговорить, — иначе его будут пытать пиканой и изнасилуют его подружку.

— Мы знаем, что вы оба состоите в отряде Монтос [331] Монтос (Монтонерос) — левоэкстремистская организация. . Качито уже во всем сознался — в налете на казармы в Тигре, на госпиталь Сан-Фернандо, рассказал про гибель капрала Медины. Теперь ты нам выдашь кое-какие недостающие подробности: рассказывай про связь с отрядом в Кордове.

Какая связь? Он об этом ничего не знает?

— Принимайтесь за него, — приказал Толстяк.

Марсело видит со стороны то, что делали с ним, повторяются те же ужасные муки, те же чудовищные конвульсии.

— Довольно.

К парню подводят девушку.

— Как ее звать?

— Эстер.

«Эстерсита, тебе от мужчин обида», — напевает один из палачей.

— Помолчи ты, — говорит Толстяк.

— Где ты с ней познакомился?

— На фабрике.

— Какие у вас с ней отношения?

— Она моя невеста.

— И ничего общего с политикой, так?

— Ничего. Она просто моя невеста.

— И никогда не говорили о политике?

— Теперь все говорят о политике.

— Ах, так. Думаю, она знала, что ты член отряда монтонерос.

— Я не состою в их отряде.

Раздался веселый смех.

— Ладно, пусть так. Не будем спорить из-за чепухи. Разденьте ее.

Буццо закричал: «Не надо, не делайте этого!» В крике его слышалось отчаяние. Толстяк глянул на него и с ледяной вежливостью спросил:

— Ты что, думаешь помешать?

Буццо, покосившись на него, сказал:

— Конечно, сейчас я ничего не могу сделать. Но если когда-нибудь отсюда выйду, клянусь, я отыщу каждого из вас и прикончу.

На миг все остолбенели. Их лица выражали неимоверное веселье. Обернувшись к своим подручным, Толстяк спросил, чего они ждут. Платье на девушке разорвали в клочья. Марсело глядел, ужасаясь, и не мог отвести взгляда, словно завороженный. Девушка была из простых, из бедноты, но чувствовалась в ней какая-то скромная красота индеанок из провинции Сантьяго-дель-Эстеро. Да, конечно, Марсело теперь вспомнились несколько слов, произнесенных ею с акцентом, характерным для той провинции. Палачи, срывая с нее одежду, горланили, хохотали с нервной горячностью, особенно один мерзкий верзила орал: «Я первый!»

Когда тот, кого называли Турком, облизываясь и ошалев, набросился на нее, а его товарищи вокруг кричали, лапали девушку и мастурбировали, привязанный к столу парень завопил: «Эстерсита!» Марсело лишился чувств. С той минуты он утратил представление о времени и месте. То он опять оказывался в камере (в той же, что прежде?), где так же воняло экскрементами и мочой, то его снова пытали на столе, или били по животу, или выкручивали мошонку. Все смешалось — имена, которые ему выкрикивали, вопли, ругань, плевки в лицо. В какой-то момент он почувствовал, что его за волосы волокут по едва освещенному коридору и снова бросают на скользкий пол зловонной камеры. Ему показалось, что он там один. Но немного спустя, вглядываясь в темноту набрякшими, вылезающими из орбит глазами, которым все виделось в фантасмагорическом тумане, он различил сидящего на полу человека.

Тот что-то пробормотал. Его, мол, обвиняют в том, что он член РВС [332] РВС ( исп . FAR — Fuerzas Armadas Revolucionarias) — партия Революционные Вооруженные Силы. . Член РВС? И он на все отвечал «да», очень испугался. Что теперь будет? Тон его был умоляющий, извиняющийся.