Чума в Бедрограде

Так что чем дольше информация об эпидемии останется тайной, тем лучше. Хотя бы до того момента, как Университет сделает лекарство.

Со спины Ройша нагнало такси с бедроградскими номерами; аккуратно, чтобы не окатить водой из лужи, проехало мимо. От долгой и непривычной ходьбы у него устали ноги, но ловить такси было бы бесконечной глупостью: все обычные такси города Бедрограда принадлежат Бедроградской гэбне. Свои такси есть и у Университета, и у Порта, и у фаланг, но университетских и портовых такси немного, в Хащине посреди ночи им делать нечего, а фалангу вряд ли стоит просить подбросить до станции. Значит, это самое обыкновенное такси для гражданских.

Такси могут быть опасны.

То, что произошло с Бровью, действительно похоже на несчастный случай. У неё были поводы оказаться в Хащине; она не участвовала в твири-в-жопу (Ройш не уточнял ни у кого лично, но ознакомился со списком задействованных студентов). Она достаточно импульсивна, чтобы поехать почти ночью (да и неизвестно, сколько времени прошло до тех пор, пока её нашли); кровь, предположительно залившая всю одежду, могла не попасть на фотографию просто случайно; с телосложением врач мог напутать. Все допущения — как раз в рамках реальной жизни, ничего сверхъестественного.

Просто Ройшу было неуютно от такого количества допущений.

Раз фотографию обнаружили в кармане — то, скорее всего, до своей подруги Бровь добраться не успела, проверять почти бессмысленно. Силовой Комитет работает грубо, но исполнительно, а Бровь — критически важный свидетель, они не допустят летального исхода при транспортировке. Значит, по крайней мере её жизнь на ближайшее время в безопасности.

Это уже что-то.

Ей окажут лучшую помощь, чем смог бы Ройш, если бы успел.

Это всё — просто факты, элементы общей картины. Фаланги обратили внимание на конфликт гэбен. Это значит, что нужно действовать как можно быстрее и как можно быстрее обозначить официальную позицию Университетской гэбни. Завтра (то есть уже сегодня) же вечером, как только будет сделана первая порция лекарства, необходимо организовать встречу двух гэбен, официально запротоколированную, четыре на четыре, и объявить, что эпидемия обнаружена, лекарство найдено. Бесконечно скрывать чуму не удастся, студенческой крови на весь Бедроград не хватит. Лучшее, что можно сделать, — это официально запросить помощи Бедроградской гэбни в борьбе с вирусом. Откажутся — Университет в выигрыше, с записью переговоров и отказа можно идти прямиком к фалангам и просить содействия (исключительно технического) прямо у них; согласятся — ситуация ближе к паритетной, но Университет всё равно в выигрыше просто потому, что не проиграл, а риски для него были значительно выше.

В конечном итоге победит тот, кто первым позволит себе донести до фаланг информацию об эпидемии вместе с планом решения этой проблемы.

Есть даже некоторая вероятность того, что Максим каким-то мистическим образом всё-таки сумел впечатлить фаланг существующими доказательствами агрессивных намерений Бедроградской гэбни. Это несколько меняет картину ситуации, но размышлять об этом без фактов — бессмысленно.

Ройш посмотрел на часы, висевшие над перроном.

5:02.

Значит, на самом деле идёт уже не пятый, а шестой день эпидемии.

Как только Ройш вернётся в Бедроград, он первым же делом свяжется с Максимом.

Ройш никогда не был головой гэбни и не намеревался им становиться, но иногда фактическая синхронизация бывает полезна и обычным преподавателям истории с четырнадцатым уровнем доступа.

Для пущего удобства уважаемого читателя события шестого дня рассказаны в порядке, обратном хронологическому.

Кафедральное революционное чучело выступает в роли Золотца.

Погода осенняя, проливной дождь.

Университет. Охрович и Краснокаменный

На часах 19:23

— Я говорил, что нужно было ехать на такси. Поехать порасспрашивать на вокзале можно и на такси. У нас есть эти волшебные штуки под названием ноги.

— А Хащина тем временем спит спокойно, и ни одна суровая силовая пята не тревожила её сна. В Бедрограде та же благодать?

— Тишь да гладь.

— Которая способ вышивки.

— Максима не нашли, Габриэля Евгеньевича не нашли, Бровь не нарисовалась даже на бумажках, запрос на встречу гэбен не отозвать, лекарство готово, план действий — нет.