Ольга Юнязова - Бой песочных часов

– А нет больше «нашего стана», – грустно ответил Лис и сам испугался того, что сказал.

– Что значит нет?

– То и значит. Скоро останутся лишь каменные очаги, о которые еще долго будут запинаться грибники, не понимая их предназначенья.

Волк побагровел и, в бешенстве взмахнув топором, кинулся на Лиса, но внезапно надрывно вскрикнул и, схватившись за плечо, скривился от острой боли. Топор выпал из обессиленной руки.

– Благодари богов, – зло прохрипел он побелевшими губами.

Вернувшись к камню, Лис едва успокоил бешенно колотящееся сердце, но унять нервный озноб было сложнее. «Поверить не могу, что это сказал я, – думал он, прокручивая в памяти диалог с Волком. – Откуда во мне появилась эта смелость? Откуда эти мысли? И главное: что за бред я нес про брошенные каменные очаги? Такое чувство, что это был не совсем я». Лис снова поднял к небу перекошенное лицо и поискал взглядом странную звездочку. Она пропала. Решив, что ему показалось, он встал и отправился в деревню к белым.

Встретили его безрадостно, можно сказать, не встретили вообще. Никто не улыбался, как обычно, никто не звал помогать, не предлагал сладостей. Лис шел и чувствовал, как со всех сторон за ним следят настороженные взгляды. Над деревней стоял приторный запах крови.

У реки лежали тела убитых. Женщины поливали их водой из кувшинов и переодевали в чистую одежду. Рядом мужчины строили деревянный помост из тонких белых бревен.

Увидев подошедшего Лиса, одна из старух злобно замахала на него руками, прогоняя. Девушка с заплаканными глазами подбежала к нему и жестом приказала идти за ней. Она привела его в лес, где были сложены погибшие охотники. Их было намного больше, чем белых. Девушка что-то сказала сквозь слезы и ушла.

В лесном народе было принято уносить умерших на священные скалы на съедение птицам. Погибших на охоте оставляли в лесу, на месте гибели. Для первых жертв войны еще не было придумано похоронного ритуала. Наверняка за ними, как за охотниками, никто не придет. Но и лесные санитары – лисы и волки – не посмеют подойти так близко к человеческому жилью. Лис представил, какой жуткий смрад будет здесь через несколько дней.

Он нашел брата, взвалил на плечо его окоченевшее тело и понес в лес.

Оксана редко пила кофе. Во-первых, потому, что настолько его любила, что боялась возникновения аллергии на этот спасительный напиток, а во-вторых, это было сильнодействующее средство, и нельзя было применять его попусту. Кофе могло спасти ее от всего: от хандры, от усталости, от нервного перевозбуждения и даже от страха. Стоило только чарующему аромату проникнуть в душу, как она приходила в безмятежно-блаженное состояние, как будто сидела на коленях у папы, завернутая в теплый плед, и вместе с ним решала загадочные головоломки из детского журнала.

«Вася! Кто же пьет кофе на ночь?» – услышала она молодой мамин голос и, улыбнувшись детскому воспоминанию, отправилась на кухню варить волшебное зелье. Сейчас был именно тот случай, когда без него уже никак...

Это был целый ритуал: из «священного» шкафчика Оксана достала медную турку, ручную кофемолку и банку с зернами. Сняв крышку, она медленно вдохнула дух освобожденного Джинна. «Слушаю и повинуюсь!» – поклонился Джинн и, предугадывая все пожелания госпожи, схватил прозрачную метлу и начал вышвыривать из памяти обрывки деловых проблем и пыль домашних неурядиц. Потом он аккуратно собрал в золотое ведерко разноцветные и разнокалиберные событийные черепки, которые предстояло рассортировать, найти недостающие осколки и аккуратно склеить.

Когда Джинн закончил наводить порядок в голове, магический эликсир уже был готов и процежен сквозь позолоченное ситечко. Оксана вернулась в комнату и, поставив чашку возле клавиатуры, набрала в поисковике первую фамилию, записанную сегодня в блокноте для проверки информации: «Александр Дейч – директор Главной обсерватории СССР в Пулково». Как всегда, поисковик выдал множество статей, которые Оксана терпеливо начала просматривать, периодически обмакивая губы в кофе. Уже через несколько минут стало ясно – информация в газете ложная. В советские годы в Пулковской обсерватории действительно работал ученый с таким именем, но был он вовсе не директором, а всего лишь заведующим отдела, и среди его работ вообще не значились никакие исследования Луны.

Оксана, вздохнув, поставила минус напротив его фамилии и набрала в поисковике следующие: Хвастунов и Щербаков. Здесь было чуть «теплее». Множество статей, где упоминались эти ученые, действительно рассказывали о Луне как об искусственном спутнике. Но перечитав их, Оксана пришла к выводу, что интернетовские мистификаторы брали информацию не из реальных исторических или научных документов, а переписывали ее друг у друга, иногда даже забывая исправлять нелепейшие стилистические ошибки. Кто первым пустил эту «утку», Оксана так и не смогла понять, но выяснила, что в России действительно был один Щербаков – основатель кружка любителей астрономии, но жил он в девятнадцатом веке и никакого «подельщика» Хвастунова у него не было. Хвастунова же ей вообще не удалось найти в списках известных ученых-астрономов.