Говорит Всеволод Емелин: “Понятие величия — миф, а миф создается позднее явления, его порождающего, и очень часто имеет мало общего с явлением, его породившим. Так, мне, например, кажется, что великий Серебряный век русской литературы во многом был сконструирован советской и эмигрантской интеллигенцией в 50 — 60-е годы двадцатого века”.
Говорит Андрей Левкин: “Вот Вен. Ерофеев — все, что кроме „Петушков”, совершенно уныло. Насчет величия тут тоже сложно: совпадение неких ожиданий и внутренних чувств? Не знаю, ну есть же много других определений, кроме этого пафоса с позолотой. Или Платонов — там большая часть все-таки глупость, кроме „Котлована”. Или вообще может быть конфликтно: одни считают, допустим, „Живагу” великой, а другие разумно считают его лажей. Дело государственное — выдадут грамоту, что великое, — значит, таким будет. Ну и в хрестоматию, и в школьный курс. Иначе никак, никакого величия, даже памятники не помогут”.
Великая и не великая литература. Часть вторая. (Проект “Русские вопросы”). — “ПОЛИТ.РУ”, 2007, 5 июня.
Говорит кинокритик Сергей Синяков: “Писатель и художник Максим Кантор, когда писал 1600-страничный „Учебник рисования”, мне кажется, был внутренне уверен, что на выходе получится великий роман. „Учебник рисования” заслуживает прочтения. Это по-своему увлекательная книга, в которой автор навешивает всем сестрам по тяжелым чугунным серьгам и, очевидно, готов ответить за местами провокационный базар. Но я не уверен, что лет через тридцать, когда позабудется, что под Снустиковым-Гарбо следует иметь в виду реального Мамышева-Монро, а концептуально живущий с хорьком художник Сыч — шарж на экс-человека-собаку Олега Кулика, „Учебник рисования” кто-нибудь переиздаст или хотя бы перечитает. Тогда как переизданную через полвека серию романов про Эраста Фандорина от Акунина, который декларирует, что не считает себя не то что великим, но и просто писателем, я вполне себе представляю”.
Великая и не великая литература. Часть третья. (Проект “Русские вопросы”). — “ПОЛИТ.РУ”, 2007, 13 июня.
Говорит культуролог Михаил Осокин: “Делить литературу на „великую” или не особо поручается людям, которым забоишься доверить еще что-нибудь, полезное в этой жизни. А преодолеть рефлексы такого наделения „величием” всегда сложно, как бесполезно, например, доказывать, что лучший роман, написанный в XX веке, совсем не „Доктор Живаго”, а „Мелкий бес” Федора Сологуба…”
Cм. также: “Великая и не великая литература. Часть четвертая. (Проект „Русские вопросы”)” — “ПОЛИТ.РУ”, 2007, 19 июня.
См. также: “Великая и не великая литература. (Константин Сутягин подводит итоги)” — “ПОЛИТ.РУ”, 2007, 27 июня.
Дмитрий Володихин. Лимитрофная глина. — “АПН”, 2007, 4 июня .
“Мы много спорили с Вадимом Цымбурским по поводу моей концепции русского викторианства и его концепции выращивания ответственной перед собственным народом элиты. Но две идеи Цымбурского — образ „ острова России ” и теория „ великого Лимитрофа ” — были когда-то восприняты мною как абсолютно созвучные собственным мыслям. В современной политологической мысли России они возвышаются подобно одиноким деревьям над мелким тьмочисленным кустарником. <���…> В настоящее время тезисы, высказанные Цымбурским пятнадцать, десять, пять лет назад, разошлись по информационному пространству, включены в постоянный оборот и используются даже теми, кто получил их из вторых-третьих рук, не имея ни малейшего представления о первоисточнике…”
См. также: Владимир Крестовский, “Лента Мёбиуса” — “АПН”, 2007, 8 июня.
Евгений Головин. Константин Фофанов и его друзья. — “Завтра”, 2007, № 24, 13 июня .
“Константин Фофанов — деликатный и „дивной скромности” пейзажист. Во всей его лирике можно отыскать только одно сомнительное определение: подсолнечник-плебей. Странно, что он так обозвал роскошный, преданный солнцу цветок. Может, из-за подсолнечного масла?”
Павел Данилин. Бесстрашное общество. — “Кремль.org”. Политическая экспертная сеть. 2007, 15 июня .
“Дело в том, что у российского общества как сложного организма напрочь отсутствует страх. Именно бесстрашие общества вызывает у государства — тоже, кстати, сложного организма — бешенство и ужас. Что абсолютно оправданно, так как отсутствие страха предполагает отсутствие инстинкта самосохранения. Соответственно бесстрашное общество является прямой угрозой существованию себя самого и государства. <���…> Соответственно сейчас жизненно необходимо создание новой системы страхов или возрождение системы старой, но модифицированной. Необходимо восстановить страх за Родину. Безусловно, критически важно возродить страх перед Богом (курсив мой. — А. В .). Конечно, этих двух страхов будет недостаточно для нашего общества…”
Читать дальше
