Ветераном третьей мировой.
Бесам пораженья не внимая,
Выпьем мы по чарке горевой,
Потому что третья мировая
Началась до первой мировой.
1985.
Лев Аннинский. Наум Коржавин: “Мир, не похожий на овал” (Из цикла “Мальчики державы”). — “День литературы”, 2007, № 6, июнь .
“Но вот что важно: в отличие от Булата Окуджавы, Коржавин не называет себя „шестидесятником”, он упорно считает себя человеком сороковых годов”.
Андрей Архангельский. Язык с хреном. — “Огонек”, 2007, № 23, 4 — 10 июня .
“В сборнике [пьес Владимира Сорокина „Капитал”], однако, есть вещи и поинтереснее: вдруг понимаешь, что почти все пьесы Сорокина посвящены теории и практике русского разговора в ХХ веке — делового, душевного, всякого. Солженицын, помнится, призывал к сбережению русского языка — вот Сорокин и сберег. Только не язык Пушкина-Фуюшкина, а бытовой разговор русского человека 40-х, 80-х, 90-х, 2000-х — и в этом главное открытие книги”.
Сергей Бочаров. Похвала филологии. — “Литературная газета”, 2007, № 24, 6 — 12 июня .
Речь при вручении ему премии Александра Солженицына. “ Филология в нашей истории последнего полувека — это сюжет. Как она проходила сквозь нашу советскую и постсоветскую историю и как пришла к сегодняшнему событию, которое я не могу понимать иначе, как признание филологического дела в его старинной полноте, обнимающей язык и литературу, в той полноте, какая нынче в основном утрачена…”
Илья Бражников. Отказ от места и странствия во времени. — “Правая.ru”, 2007, 9 июня .
“Печорин знает людей и понимает жизнь. Но это знание и понимание чисто эстетические . Он пытается строить жизнь, как текст, по законам эстетики. „Завязка есть!”, „Я — как действующее лицо пятого акта”, сравнение жизненного пути с чтением дурного подражания давно известной книге и др. Но, обладая некоторой эстетической проницательностью, Печорин совершенно беспомощен в вопросах метафизики. Приходится говорить о метафизической слепоте его…”
Михаил Бударагин. Пушкин, которого нет. — “Русский Проект”, 2007, 29 июня .
“Пушкин сегодня похож на безымянного директора завода, не „отметить заслуги” которого нельзя, но на банкет по такому случаю тратиться жалко”.
“Для среднего европейца Пушкин — столь же пустой звук, что и Верлен. Показательно, впрочем, что Верленом французы извинений у Европы не выпрашивают: они же, в отличие от нас, уверены, что они — Европа и есть”.
“Мы действительно потеряли „солнце русской поэзии”, и, вопреки всем истерикам на этот счет, вернуть Пушкина сегодня — невозможно: слишком уж много напластований, выдумок, мифов и лжи связаны с этим „веселым именем”. Но вырвать классика из теплых рук некоторых особо рьяных школьных учителей, которые замордовали поэта до полной неузнаваемости, — вполне по силам”.
В традиции больших идей. Беседу вела Руслана Ляшева. — “Литературная Россия”, 2007, № 22, 1 июня .
Говорит критик Капитолина Кокшенёва: “Отношение к культуре — это результат планируемого будущего для России. Если будущее — транспортный коридор и сборочный цех в мировой экономике, то культура в России перегружена страшными излишествами, невероятными избыточностями — в ней еще слишком много талантливых людей, они слишком упрямо хотят оставаться не западной цивилизацией, но самобытно развиваться. Если мы хотим жить, то должны донести до общества и чиновника простую мысль: подлинная и высокая культура имеет право жить вне рынка”.
Великая и не великая литература. Часть первая. (Проект “Русские вопросы”). — “ПОЛИТ.РУ”, 2007, 28 мая .
Говорит Валентин Курбатов: “Книга может „вырасти”, как из „пустяка” вырос стерновский „Тристрам Шенди” или из „светской хроники” прустовское „Утраченное время”. А может и провалиться в забвение, как недавний роман Гроссмана „Жизнь и судьба”, принятый было за „Войну и мир”…”
Говорит Юлия Идлис: “Поэтому я и считаю, что определение „великая” ничего нам не говорит о литературе, но много говорит о том, кто этим определением пользуется. <���…> Писателем создается голый текст, который в момент создания не имеет никаких четких определений, даже жанровых. Этот текст потом вписывается или не вписывается, находит своего читателя или не находит, живет или умирает. Почему это происходит? Много почему, и ни одна из этих причин не зависит от писателя”.
Читать дальше
