16 августа 90, среда, дача. Сегодня объявлен указ о возвращении гражданства всем — т. е. и Солженицыну, и Войновичу, и Копелеву, и Владимову и т. д.
Это 1) запоздало, 2) совершенно справедливо, ура! 3) проку — ноль . Будут ездить взад-вперед, мешать работающим, давать интервью, жить своими наездами за границей. Главный же пафос сегодняшней жизни — жить и работать здесь . Это — шанс спасения страны! Ездить туда на отдых. Изредка.
19 августа 90, воскресенье, город. Аля Солженицына — “пресс-атташе” А. И. — с негодованием ответила на указ нашего правительства о возвращении А. И. гражданства — по его поручению, конечно, — что раньше, чем с него не снимут обвинения в измене родине (ст. 64), он никакого гражданства не примет... Все, конечно, продиктовано им самим, но... забыли они оба, что кроме правительства у нас существует сейчас “читающая Россия”-— и что она ждет его голоса , без пресс-атташе, и что она заслужила это (добилась печатанья). И вообще высокомерие — не украшает. Конечно, ехать сюда ему сейчас не следует, но говорить с нами следует.
25 августа, суббота, Тверская. А. И. выступил сам. Слава богу. Но сквозь зубы. Поблагодарил Силаева156. Так. Заявил, что в гости и туристом не
поедет, а приедет жить и умирать в Россию. Так. Заявил, что книги его в России издаются мало, плохо, что их можно достать только в “Березке” для иностранцев... Вот это — дурные слова. Книги его издаются в изобилии.
Город, 16/IX 90, воскресенье. Ал. Ис. прислал с Екатериной Фердинандовной Диме статью. Из-за нее драка. Она пойдет в “Комсомольской правде” и в “Лит. газете”157. Мне сказал об этом Дима, звонивший Люше (а ее дома не было). Я говорю: “Он там отмежевался от „Памяти”?” — “О да, с первых же строк...” — “А как у него насчет Литвы и Кавказа?” — “Конечно отпустить...” Я: “А я вот насчет Украины и Белоруссии — мне хотелось бы, чтобы они вместе с нами...” — “Да, он пишет о том же — то2 же... Но еще он многое пишет такое, чем будут недовольны все...” Гм. Жду.
19 сентября 90 г., среда, дача. Сижу и весь день читаю в “Лит. газете” статью — трактат — диссертацию Солженицына. Наконец-то! Поразительные совпадения мыслей — иногда даже и в способе выражения — всю первую половину: о необходимости дать мгновенную волю всем республикам; о том, что хорошо бы, если бы Украина и Белоруссия остались с нами; о школе, об учителях; об избыточности телевидения, журналов и газет. Но далее — когда начинается земство и вообще преобразования — тут уверенность покидает меня... Что касается создаваемых им архаических слов, то, конечно, радостно читать текст без непрерывных “проблем”, “ситуаций”, “аспектов”, “задействовано” и пр., но не всегда и он удачно сочиняет. Напр., “избранцы” вместо “избранники”. Он произносит это новое слово без оттенка пренебрежительности, между тем им же созданное “образованцы” — словцо презрительное, как и голодранцы, оборванцы, самозванцы... Правда, существуют и новобранцы — без этого оттенка. И иностранцы.
16/IX, понедельник, 91. Оглушительная новость: Солженицын возвращается сюда. Сделал такое заявление! Я испугалась. Я никого из уезжавших навсегда или из изгнанных навсегда — не хотела бы видеть снова.
См. элегию Ахматовой “Есть три эпохи у воспоминаний”.
1 января 92, среда. После работы, в промежутке между работой и сном, хоть и болят уже глаза — но читаю. Вышел последний том Собр. соч.
А. И. С.158 — “Раковый корпус” — я открыла посередине и начала читать-— и не могу оторваться. Засасывает эта книга, несмотря на многие страницы чисто схематичные, нарочные, на которых он беллетризует искусственно свои мысли. Искусственно, но не искусно, а просто, чтобы весь свой
нажитый в тюрьме взгляд изложить, и все взгляды — на предательство, на стойкость, на смерть, на любовь. Часто, чаще всего, это доведено и до
искусства — и тогда прекрасно.
11 февраля 92, вторник . Читаю “Раковый корпус”. Какой у Солженицына меткий глаз на предметы и на поступки . И характеры вырисованы четко. Но все его любимые врачи — Донцова, Гангарт — неинтеллигентны. Изо всех искусств если и знают, то только музыку (которую знает Решетовская). Он — материален до корня ногтей — сам — и как это сочетается с религиозностью — не знаю. Он антимистичен по природе.
7 марта 92. Третьего дня (?) разразился скандал в “Новом мире” — уже давно назревавший — в “солженицынском центре”. Требовалось достать какое-нибудь помещение для солженицынских дел — куда люди письма пишут (отзывы на его книги), где заключаются договоры на книги А. И. С. и т. д. Тут снова включилась Л., раздобыла временную какую-то комнатушку в Доме Цветаевой, которым заведует теперь ее приятельница
Читать дальше
