Сделав изящный полупоклон, он сокрушенно развел руками.
— Не повезло мне, не повезло. Ну вот — теперь я опять один. А счастья от этого ни на грош. Опять в душе пустота, сумятица, опять эта власть полового голода, который толкает тебя на глупости. А хочется, хочется встретить женщину, которая бы тебя поняла, доверилась тебе безоглядно. Она бы об этом не пожалела. Та, которая мне вручит свою жизнь, в том не раскается, будьте уверены.
Голос его звучит мечтательно, но вместе с тем я различаю и металлические нотки. Точно дает мне понять: это так, я не бросаю слов на ветер.
Небо за окнами порозовело и почти сразу же стало лиловым — вот уже и солнечный вечер.
— Знаете, от чего мы гибнем? — со вздохом проговорил собеседник. — От жажды. Всю жизнь нас мучит жажда. Когда в тебе все пересыхает, ты мечешься, ты готов на все. Хочется пить, как в эту жару, опустошать стакан за стаканом. Но жажду утолить невозможно. Ты задыхаешься от духоты.
Мне захотелось его утешить:
— Все-таки не падайте духом. Вы еще молоды. Все возможно.
Он оживился:
— Да, разумеется. Вы правы, надежда не умирает. Или умирает последней. Очень люблю это выражение. Конечно, все еще может быть. Выйдешь завтра утром на улицу и встретишь свою судьбу. Лотерея. Будущее — всегда загадка. А кто — не загадка? Скажу откровенно: разве я знаю себя самого? Впрочем, артист — не вполне человек. Вчера ты один, сегодня — другой. Уже не поймешь, каков ты — истинный.
Он выжидательно посмотрел, словно желая быть опровергнутым. Но я предпочел пожать плечами.
Он шумно вздохнул:
— Поживем — увидим. Спасибо вам за ваше терпение. Столько я выплеснул всякой всячины на вашу голову — вы уж простите. Мужчина обязан быть более сдержанным. Но, знаете, иной раз — накатит. Сумерки. Незнакомый город. И понимающий человек, которого больше ты не увидишь. Вы долго проживете в Казани?
— Сегодня ночью я отбываю.
— Вот-вот. Столкнулись и разминулись. Как в море корабли. Так всегда. Очень обидно. Я был бы рад вас пригласить на свой спектакль. Но — не судьба. Ничего не поделаешь. Я не спросил вашего имени, сам не представился — ну да теперь это, пожалуй, не так уж важно. Возможно даже, тут есть свой смысл. Лишь незнакомому человеку можно открыться с такой свободой. Дай бог вам удачи, попутного ветра и доброго расположения звезд.
— И вам — того же. Успешных гастролей.
— Спасибо. Авось погода смилостивится.
Однако и вечером легче не стало. Все то же безвоздушное небо висело над казанским вокзалом. Сквозь шумную душную толчею я медленно пробился к вагону. Я пожелал своему режиссеру скорейшего возвращенья в Москву и славного отпускного лета. Сезон был непрост, а впереди нас еще ждут бои с цензурой — мы это знали, но по привычке храбрились и ободряли друг друга.
Поезд тронулся, недолгое время его провожали огни Казани, потом дорога их потушила.
В Москве, как обычно, меня поджидали дурные новости и заботы. “Палуба” пробивалась трудно. Что разглядело властное око в этой невинной лирической драме, я и по сей день не понимаю. Однако — досталось нам полной мерой. Когда наконец спектакль вышел, уже не хватило душевных сил порадоваться успешному финишу. Впрочем, пора было и привыкнуть. В этих унизительных схватках бездарно прошли мои лучшие годы.
Естественно, о заезжем актере, с которым мы случайно столкнулись в удушливом холле казанской гостиницы, я быстро забыл — до него ли мне было. Однако после Нового года в морозной столице произошли ошеломительные события.
В Москве появился дерзкий убийца. Он представлялся жильцам и хозяевам — порой это были малые дети — сотрудником коммунальных служб, потом доставал припасенный топорик и убивал доверчивых жителей с безжалостным, беспощадным спокойствием. Трофеи его обычно оказывались нищенски жалкими и ничтожными, но это его не останавливало и в малой мере, он не гнушался и ничего не стоящим скарбом.
Эта кровавая одиссея закончилась через две недели — был схвачен на казанском вокзале, где он поджидал московский поезд. Как было условлено, в Казань должна была прибыть его спутница, вместе с которой он жил в Москве в безумные дни своего душегубства, — девушка, местная уроженка, совсем еще юное существо.
Газеты приводили подробности — артист оренбургской оперетты, в июле, на гастролях в Казани, сошелся с этой несчастной дурой и посулил ей сцену и славу.
Читать дальше
