“Конечно, в масштабах человеческого разумения никакого смысла у жизни нет. То есть человек просто не в состоянии постичь замысел не им сотворенной штуки. Потому что он сам часть, фрагмент этого замысла, встроенный в общую материю бытия”.
Люди меняться не собираются. Беседу вел Роман Сенчин. — “Литературная Россия”, 2010, № 34-35, 20 августа .
Говорит Захар Прилепин: “Если написание публицистики не вредило Льву Толстому, Достоевскому и Горькому — отчего оно должно вредить нам? Мало того, я думаю, что потеря интереса и к публицистике и, кстати, к литературной критике у, к примеру, современных русских поэтов — отчасти признак нашей общей деградации. Вспомните Серебряный век — не только символисты, Брюсов, Белый и т. д., но и следующее, куда менее академичное и куда более озорное поколение — сначала футуристы, а потом имажинисты — почти все они находили время писать и критику и публицистику. У Есенина, прожившего короткую жизнь без угла, без двора, в состоянии периодического разгула, в литнаследии можно найти не только нередкие заметки о поэзии, но даже обзоры современной прозы той поры. Вы можете представить современного поэта, который ориентируется в современной прозе? А прозаика, который знает поэзию — ну, кого-то еще, помимо Емелина и Родионова?”
“Мы живем в эпоху мутации национального характера”. Беседу вел Константин Мильчин. — “Русский репортер”, 2010, № 33, 26 августа .
Говорит Григорий Чхартишвили / Борис Акунин: “Так что у меня в романах ностальгия не по государственной истории и не по империи — это ностальгия по большой литературе”.
“Я, конечно, очень люблю пушкинскую прозу, но понимаю, что она в значительной степени вышла из французской литературной традиции. Мне хотелось бы считать Пушкина явлением всемирного масштаба, но это, увы, не так. Пушкин значит невероятно много не для всего мира, а только для России. Но разве этого мало? Нам с Пушкиным повезло просто фантастически. В какие-то еще детские времена нашей культуры вдруг появился удивительно взрослый автор, одновременно веселый и мудрый. <���…> Если судить по той эпохе, ну кого мы заслужили? Жуковского. Карамзина. Батюшкова с Баратынским. А Пушкина — за что нам такое? Еще вчера были Державин, Херасков, а тут вдруг — бац! — Пушкин. И мы еще любим жаловаться, какая у нашей страны тяжелая судьба”.
“Я свободный человек: что хочу, то и делаю. Хотя на самом деле свобода, конечно, заключается не в том, что ты делаешь то, что хочешь. Свобода — это когда ты не делаешь того, что тебе поперек души”.
Олег Неменский. Воображая нацию. Дискуссии о нации и национализме в современной России. — “АПН”, 2010, 3 августа .
“<���…> русские остаются последним крупным народом европейской части света, не обладающим не только своим nation-state, но и самыми простыми институтами самоуправления хотя бы на уровне культуры”.
Нечто неслыханное. Переписка публициста и поэтессы о стихах. — “Известия”, 2010, на сайте газеты — 6 июля.
Фрагменты переписки публициста Александра Тимофеевского с поэтом Марией Степановой .
“ Александр Тимофеевский: В нашей интеллигентской, обиходной практике говорят и пишут цитатами. Мы ими друг с другом аукаемся — Пушкиным, Тютчевым, Блоком, Мандельштамом, Ахматовой, Бродским. Бродский, впрочем, последний в этом списке. После него — тишина. Современные стихи не цитируются. Почему? Что это за свойство такое, цитируемость? И является ли оно непременным признаком поэзии?
Мария Степанова: Подозреваю, уверена почти, что обиход этот (цитата как пароль, цитата как отмычка) не самого давнего происхождения — для скорости скажу, советского — и к естественному бытованию поэзии прямого отношения не имеет. Аукаться ведь можно чем угодно — рекламными слоганами, фразами из анекдотов. <���…> Не любые стихи стремятся стать песней. Не любой текст мечтает вернуться в смесительное лоно фольклора. Все существенное — объем и смысл, представление об авторском замысле, которое может дать только весь корпус текстов, проще говоря — самих Пушкина-Блока-Есенина — такой способ чтения оставляет за бортом. Это, собственно, почти и не чтение — а что-то вроде непременного пения при застолье, „Невечерней”, которая необъяснимым образом ласкает слух и мне и соседу”.
Читать дальше
