“Пока отечественные критики бродили вокруг да около маленького Ивана, на все лады твердя про „детство, опаленное войной”, Сартр ухватил смысловое ядро этого образа и всей ленты. К чеканным выводам левого интеллектуала не осмелился бы подойти и самый либеральный советский критик. Как, в самом деле, выговорить такое: „...На войне все солдаты безумны; этот ребенок-чудовище является объективным свидетельством их безумия, потому что он самый безумный из них”. Дело было даже не в цензуре, а в том, что в СССР 60-х многим самым замечательным и свободомыслящим людям мысли об абсурдности бытия и тем более — о „безумии” советских солдат, защищавших Родину, казались верхом абсурда и прямым кощунством. Потому как не подавить в себе соображения, очевиднейшие для непредвзятого взгляда Сартра: „В гуще людей мирных, которые согласны умереть ради мира и ради него ведут войну, этот воинствующий и безумный ребенок ведет войну ради войны. Только для этого он и живет среди солдат, которые его любят, в невыносимом одиночестве””.
Андрей Колесников. Актуальный Трифонов. Советская литература — едва ли не единственное средство описания современного человека. — “Частный корреспондент”, 2010, 27 августа .
“Можно переиздать значительное число наименований советской прозы, ну, например, „Бессонницу” Александра Крона, и читатель не заметит отличий в человеческой природе персонажей, пропуская мимо сознания характерные приметы времени. И тогда становится понятным, что на самом деле в жизни той среды, которая описывалась бытописателями городской жизни, мало что всерьез изменилось”.
“Прошло много лет. И Юрий Трифонов остается главным советским послевоенным писателем и сохраняет статус автора актуального, глубже других проникающего в сознание современного человека”.
Андрей Кончаловский. Верить и думать. Беседу вел Валерий Кичин. — “Российская газета” (Федеральный выпуск), 2010, № 147, 7 июля.
“На вопрос, как избавить общество от иерархической системы, уважаемый Евгений Ясин сказал, что лучшее лекарство от иерархии — демократия. <���…> Я спросил Ясина, как он видит возникновение демократии в России. Ясин на это ответил: погодите, недолго ждать! Как все-таки живуча эта либеральная мечта, что демократия где-то рядом за углом! Профессор Ясин добавил: проблема России в том, что ее правители требуют вертикали власти, а это большой порок. Но вот важный вопрос: демократия — это причина или следствие? Если Евгений Ясин уверен, что иерархия исчезнет, а новая ментальность появится в России в результате демократии, — то какие же силы установят эту демократию? По-моему, здесь есть трагическое заблуждение”.
“На самом деле в мире уже идет новый процесс: медленное, но неуклонное слияние трех властвующих элит — политической, финансовой и медиа. В России к тому же законодательная, исполнительная и судебная власти слились в один монолитный институт. <���…> В разных обществах формируется конгломерат, который Александр Зиновьев называл „сверхвластью”…”
Павел Крусанов. “Человек — функция вселенского организма…” Питерский писатель отвечает на самые важные вопросы. Беседовал Дмитрий Бавильский. — “Частный корреспондент”, 2010, 25 июля .
“Лев Гумилев в восьмидесятые утешительно обещал России, исполнившей по его представлениям свою провиденциальную задачу, двести лет золотой осени. Однако реальность предлагает нам нечто куда менее поэтическое — пепелище, гноище, деградацию притязаний во всех областях жизни, разобщение, апатию, потерю ориентации и шатание государственной воли, девальвацию, простите за пафос, нравственных и культурных ценностей, торжество корысти и тугое, неодолимое неприятие идеи бескорыстного служения, а также любой позитивной инициативы, связанной с перспективой развития страны, региона, города, села, отдельного хутора, а не с извлечением сиюминутной выгоды”.
“Исхода три: естественное исчезновение через поглощение соседями России в ее нынешних пределах (не очень реально), появление ответственного государственного правителя, чья воля способна оживить и расчистить пространство, и третий исход — появление при попытке поглощения России отечественного Гарибальди, поскольку народ и государство — такой материал, который имеет предельную точку сжатия, после которой может произойти взрыв”.
Читать дальше
