Составитель Андрей Василевский.
“Вопросы истории”, “Гипертекст”, “Дружба народов”, “Звезда”, “Знамя”,
“Наше наследие”, “Октябрь”, “Русское искусство”, “Склянка часу”,
“Фома”, “Футурум Арт”, “ШО. Журнал культурного сопротивления”
Игорь Абрамичев. Новояз XXI. — “Гипертекст”, Уфа, 2006, № 4.
О штампах и тавтологических клише вроде “коммерческой торговли”.
“…Появился контактный телефон, т. е. телефон для контактов? — попробуйте найти телефон не для контактов; „прием на работу на конкурсной основе” вместо „объявляется конкурс”; совершенная путаница со словами элитный — элитарный (элитными в правильном словоупотреблении бывают только быки, жеребцы и сорта растений); замечательное в своей семантической глупости слово возрастной, т. е. „человек, а может, и тот же жеребец старше по возрасту, чем годится для данной категории” (например, возрастной игрок), и, наконец, перл современного „штампообразования” — своеобразная визитная карточка. В устах нынешних журналистов все может быть „своеобразной визитной карточкой”! При желании эту фразу можно применить даже к экскрементам: у зайца — маленькие, кругленькие, у лисы — длинненькие. Просто суперуниверсальность!” “Суперуниверсальное” — это что, шутка?
Кстати, товарищи, модная современная аббревиатура ЗОЖ — это, между прочим, “здоровый образ жизни”.
Е. В. Алексеева. Использование европейского опыта управления государством при Петре I. — “Вопросы истории”, 2006, № 2.
“Неоценимую помощь в переносе шведского опыта на российскую почву сыграл Г. Фик, хорошо знакомый с административной системой Швеции и привезший в Санкт-Петербург сотни шведских статутов, инструкций и прочих принципиальных документов. Вывезти в 1716 г. эти уникальные информационные материалы из Стокгольма (включая и шведский бюджет на 1715 г.) в условиях Северной войны было делом весьма рискованным. Часть из них была отдана на хранение шкиперам, а часть — зашита в юбки жены Г. Фика”.
Даже определение самодержавной власти Петр Алексеич переделал из решения шведского риксдага 1703 года.
Андрей Василевский и внутреннее достоинство “Нового мира”. Беседовал Александр Чернов. — “ШО. Журнал культурного сопротивления”, Украина (Киев), 2006, № 1-2.
“Такое впечатление, что у авторов нет стимула писать хорошо, нет ни одного большого прозаического произведения, которое проходило бы через „Новый мир”, не нуждаясь в определенной доделке, доработке. Только один автор, на моей памяти как главного редактора, сегодня не нуждается в редактировании. Это Александр Солженицын. Он каждый свой текст „вылизывает” так, что там даже запятые стоят на своих местах. Складывается впечатление, что люди, пишущие романы, завершают работу над рукописью раньше, чем следовало бы. А вот авторы коротких рассказов или стихов сегодня в отличной форме” (А. Василевский).
Анна. Хоспис: приемная смерти или школа любви? — “Фома”, 2006, № 1.
“…Почему-то я безумно люблю это печальное место, где живут полумертвые тела, изъеденные опухолями; ходячие скелеты — желтые, дурно пахнущие… <���…> И в мучительные последние дни я могу немного помочь: вывести в последний раз на свежий воздух или просто посидеть рядом, подержать руку — не оставить человека одного в ожидании смерти. Я люблю их всех, потому что с ними нет притворства, лести, масок. Но это очень страшно — быть с ними рядом, часами слушать предсмертный бред. Многих я помню очень хорошо, как родных. Я смогла дать им совсем чуть-чуть, но они были так благодарны…
…Как можно любить такую работу, как можно скучать по постоянному соседству со смертью? Не знаю. Но там я — это я. И все понятно: что есть жизнь, что есть смерть, что есть человек, что есть любовь. Там я понимаю, что значит любить ближнего как самого себя. И вижу, что Христос посреди нас”.
Зинаида Бонами. Второе призвание. — “Русское искусство”, 2006, № 1 .
По следам прошлогодней выставки в ГМИИ им. А. С. Пушкина “Скрипка Энгра. Второе призвание”. Выставка “объединила работы выдающихся мастеров искусства XX века — музыкантов, актеров, режиссеров, писателей, балетмейстеров, проявивших себя также и в сфере изобразительного искусства”. Тут Герман Гессе, Тонино Гуэрра, Юрий Завадский, Жан Кокто, Михаил Чехов, Людмила Стефановна Петрушевская — с отличным автопортретом, в частности. Но меня больше всего поразила графика Михаила Чехова — его автопортрет в роли Аблеухова.
Читать дальше
