“Недаром в Православии XX века, — сообщает М. А. Журинская, главный редактор православного богословского журнала „Альфа и Омега”, — название мироносиц перешло на верных и твердых христианок, служивших Церкви даже до смерти ”. Я пока не знаю, насколько оно “перешло”, это название. Все-таки евангельское определение есть слово из Священного Писания, и мне понятнее его употребление в иных контекстах в качестве поэтического образа. Например, в разговоре о святости и ее примерах. Но что есть такой разговор?
Книга вышла в тревожное время, когда из всех динамиков и со всех телеэкранов нам трубят о том, чтобы мы не забывали, что Церковь-де, что “РПЦ”, — мол, прежде всего институт, один из сегодняшних рычагов государственности. Нам кричат, представьте, о фарисействе, о ханжестве. Нас как будто предупреждают: “не ходите!”, современному человеку там делать нечего, там либо косность, либо реакция. А уж если пошли, то хоть по крайней мере держитесь “продвинутых” священников, коих, конечно, горстка, но они же интеллигентные люди… “Хоть и священники”.
Дошло до того, что две телевизионные “учительницы злословия” пригласили к себе настоятеля храма, где окормляется главным образом та самая интеллигенция и, кстати, автор этих заметок, — и, как бы сказать, выставили его зрителю в выгодном для себя свете. Вот как это делается. На протяжении всей передачи православный священник пытается своей любовью успокоить их “праведный гнев” против официоза “РПЦ”, недружелюбных церковных старушек, угрюмых прихожан и вообще всего неудобного для наших дам в этом самом церковном мире, где церковь им без конца, выходит, должна . Его любовь и милосердное примирение оказываются впереди их гнева. “Учительницы”, по-видимому, что-то такое чувствуют. И они в дополнительном небольшом интервью, возможно, даже специально уговаривают священника “для пользы дела” констатировать “недостатки”, уж не знаю. …Итак, передача заканчивается, ведущие отговорили наконец свои кухонные “впечатлизмы”, теперь должны пойти титры… И тут батюшка появляется перед камерой вне студии и, как мне кажется, чуть ли не сдавленно говорит о том, что в нашей современной церковной жизни есть изъяны — не то чтобы отталкивающие людей, но мешающие сближению верующих и только приходящих в церковь. Конечно есть! “Недостатки культуры”. Об этом и Патриарх говорил не так давно. Но почему у меня возникло чувство неловкости, и не у меня одного? Не потому ли, что за этим искусным монтажом стоит эфирное зарево уязвленности наших телевизионщиц, плохо замаскированной под объективность? Но — пойди объясни. Да и неужели всякий так уж сразу примет призыв помолиться за ворчливую старушку, цыкнувшую на нас у свечного ящика?
А еще я недавно узнал, из восторженной рецензии на книгу дневников православного священника, что Православие, оказывается, “проиграло культуру”. Так и написано, черным по белому, — “проиграло”.
Наконец, на днях одно прогрессивное издание попросило меня отрецензировать замечательную книгу Ины Кузнецовой “Зона милосердия” (воспоминания врача, отработавшего три года в спецгоспитале для военнопленных немцев). А я, памятуя, что недавно вышла рассудительная (тщательно замаскированная под толерантность) статья о “всеобщем проигрыше” Православия, зачем-то полез к редактору отдела с вопросами. Ничего, мол, если я укажу в рецензии для вашего издания, что врач-то наша — верующая, хоть и не говорит об этом почти нигде?.. Что это важная часть ее жизненного и профессионального поведения… Что это просверкивает в книге. Как же там встревожились! Мне даже звонили болельщики за книгу — с уважительными напоминаниями о клятве Гиппократа, что это-де главное.
Пять лет назад в рецензии на повесть А. Нежного публицист Валерий Сендеров писал в “Новом мире”: “…Еще долгие десятилетия историки будут раскапывать все новые судьбы: век был богат на героев и палачей. И раскопкам этим будет, возможно, сопутствовать успех: прагматическая эпоха ценит точность фактов. Но не эпоха ли ставит под вопрос само качество интереса к такой конкретике? Ведь нынче легко представить себе, что книга о священномученике Вениамине, митрополите Петербургском, будет иметь в нашем обществе тот же успех, что и жизнеописание известного реформатора и либерала — Лаврентия Павловича Берии. Равнодушно-одинаковым взором будет заглядывать в эти труды постобразованец — почему бы и нет? Разве и то, и другое — не часть нашей героической истории? А коли возникнут споры о каких-то там нравственных оценках — подытожить их несложно, есть безотказный демократический критерий: мнение большинства. Подлинный интерес к предмету предполагает, однако, любовь к правде, независимую от этого критерия…”2
Читать дальше
