Крошеняткин дает слово студентке с дальних рядов.
С т у д е н т к а с д а л ь н и х р я д о в (снимает с себя блузку и передает в президиум, сама остается в бюстгальтере) . Можете понюхать! Я сдала зачет, и запах мой самый что ни на есть трудовой. Мне нечего скрывать от товарищей.
Пока блузка идет по рядам, ее все обнюхивают и утвердительно кивают. Все воодушевлены. Обнюхав блузку, Варинова просит у Михаила слова.
В а р и н о в а. Спасибо за поддержку, товарищи студенты!
Я тоже могла бы сейчас снять блузку и пустить по рядам, но Михаил может подтвердить (она поднимает руку, чтобы он смог снова обнюхать ее), моя подмышка пахнет не порохом, а чем?!
Зал отвечает хором: “ПОТОМ! ПОТОМ!”
Аплодисменты, переходящие в овацию. Варинова знаком просит собравшихся успокоиться.
В а р и н о в а. Но почему никто до сих пор не сказал об оскорблении нашего горячо любимого певца Кобзона? Ведь этот человек исполнил песни, вошедшие в наш классический фонд культуры. Я имею в виду песни из фильма про Штирлица.
Слова просит та студентка, которая осталась в бюстгальтере. Крошеняткин дает ей возможность сказать.
С т у д е н т к а с д а л ь н и х р я д о в. Я считаю, что автор оскорбил Кобзона уже тем, что обратил наше внимание на такую интимную вещь, каковой является парик. Выбор — носить парик или ходить лысым — каждый мужчина принимает самостоятельно, и мы не можем ни корректировать это, ни осуждать. Ношение парика — одно из важнейших завоеваний социалистического строя. И мы не дадим лишить нас этого права! Руки прочь от парика Кобзона!
Крошеняткин, давя ладонью овации, опять всматривается в зал.
К р о ш е н я т к и н. Кто еще хочет высказать свою точку зрения?
Слова просит студент с лысиной.
С т у д е н т с л ы с и н о й. Как вы можете заметить, я лысею. Еще пару лет — и я буду лыс, как Кобзон. И передо мной встанет дилемма — носить парик или нет. Скажу — скорее всего я выберу такой же парик, как и наш прославленный певец. И если какой-нибудь паршивый стихоплет сочинит про мой парик такие вирши, как это сделал Кух, я просто дам ему в морду. (Рвется к Куху, чтобы дать ему в морду, но соседи удерживают его, хватая за остатки волос.)
Варинова всматривается в зал.
В а р и н о в а. Еще! Еще! Кто хочет сказать?
Встает студент с задних рядов. Снимает парик.
С т у д е н т с з а д н и х р я д о в. Я, знаете ли, заочник. Раньше я стеснялся своей лысины, и пришлось купить парик. Потом я стал стесняться своего парика, потому что всем было видно, что я ношу парик. Но сегодня я впервые ощутил, что этого совершенно не нужно стесняться.
А такому стихоплету, как Кух, я просто должен плюнуть в лицо! (Он рвется к Куху, чтобы плюнуть в него, но соседи удерживают его, вырывая из рук парик.)
Крошеняткин достает из кармана бумагу.
К р о ш е н я т к и н . В целом мнение понятно. Поэтому я сейчас зачитаю резолюцию по этому вопросу, а потом мы проголосуем. (Читает по листку.) “…После ряда примериваний и отсрочек, объясняемых сложностью проблемы и занятостью более насущными вопросами, Центральный комитет комсомольской организации Горьковского университета вплотную подошел к вопросу о так называемом творчестве пятикурсника истфила, выбравшего себе псевдоним Кух. ЦК дал четкую и правильную директиву поведения Куха и перспектив его творческого развития (никаких перспектив!). Резолюция ЦК продиктована духом подлинной ленинской диалектики, непримиримой революционности и умения трезво оценивать достижения и ближайшие возможности, а также уверенностью в своих силах при ясном сознании необходимости учиться и не зазнаваться. ЦК решительно отверг концепцию Куха о запахе девичьих подмышек, равно как и его капитулянтство перед мелкобуржуазной проблемой мужских париков. Резолюция твердо заявляет о неизбежности гегемонии ясного взгляда и четко формулирует идею культурной мысли. ЦК принимает решение о дальнейшем движении к коммунистическому обществу. Но уже без таких, как Кух. Расстрел для него был бы слишком легким наказанием. Мы безоговорочно постановляем: душить и еще раз душить! Подпись, дата…” Кто — за? Единогласно!
Крошеняткин, Варинова, а также все собравшиеся в зале студенты синхронно надевают заранее приготовленные противогазы “ГП-4у” с лямочками из прорезиненной ткани и поднимают вверх обе руки. В зале становится невыносимо дышать — настолько ядрено пахнет потом.
Читать дальше
