— Не пришла? — удивился пескарь.
— Я уж думал, ты ей больничный устроил.
— Она не ночевала дома.
— Хуже для нее. Объявляем в розыск. Скажем, так. Не придет до обеда — будем разыскивать. И этот… как его… хронотоп… Его нашли?
— Ищем.
— Уж не вместе ли они, голубчики?
— Не знаю.
— Ты — полковник ведомства или мямля сраная? Что, блллль, за “не знаю”, ищи! — Генерал рявкнул.
Пескарь вышел, поджав заржавевший хвост. Кит сбросил утреннее одеяло, плюнул пескарю вслед.
Саид стоял, облокотившись на косяк двери в запущенной хрущевке, перед ним сидели двое, одетые плохо. На майке одного из них некогда был нарисован олимпийский Мишка. Пот и время наполовину съели медвежонка. Одна бретелька была оборвана. У второго были вонючие штаны.
— Я плачу, земляки. Плачу хорошим лавэ. Паренек у меня работал, зовут Пауль. Говно вонючего состава мне этот гондонище подложил. Я его уволил. Уволил-то уволил, а трагическая обидность осталась. Он у меня деньги взял и вернул не полностью. В общем, это не важно. Раздраконил он меня. Вам как раз дельце набздюмару. Убивать не надо — проучите, отторцехульте. И еще дам вам один адресок, там одяжки собираются, они вроде того музыкальная группа, хроножопы, как-то так… Тот же крестовый ракурс, надо их хорошенько оттырить…
Те двое сидели молча, внимали.
— Помнишь, Вяленый, как мы Темку-пидармона отторцехулили в шестьдесят девятом… — ударился в воспоминания Саид. — В его лохматый сейф пузырь от шампусика вогнали.
Вяленый, тот, что с Мишкой на майке, повернулся к столу, на котором вперемешку располагались бутылки и снедь. Разлил на три рюмки. Сказал:
— Волыну бы нам…
— Волыну бы ему! — Саид подмигнул другому хмырю. — Всем бы нам по стволу, были бы мы короли! — Добавил: — Не надо стволов! Я же говорю, сделайте как Темку. Возьмите за пищик.
— Замандячим на голубом блюдечке, — после опрокинутой рюмки влез Второй хмырь. Штаны у него ужасно воняли.
— Вот деньги. — Саид положил на стол тонкую пачку. Чтобы не упала, пришлось отодвинуть снедь.
В Мэрин дом органы нагрянули, когда хозяйка была на работе
В Мэрин дом органы нагрянули, когда хозяйка была на работе, в котельной, а Бух сидел в политехе на лабах. Позвонив три раза, пошли за понятыми. Поймали на Славянке двух грязных заморышей. Выбили дверь сапогами. Пробежали по комнатам. Спустились в подвал.
Сержант подошел к Спуздякову:
— Никого, товарищ старший лейтенант.
Лишняя звезда взошла на погонах Срыздякова.
— Вижу. Будем искать улики. — И принялся перелистывать пласты, наклонно стоящие у проигрывателя Буха. — Так… Вот альбом Фрэнка Заппы, одиозного певца… Диск, изданный в капстране.
Вынул пластинку.
— Гемовский. Из ФРГ, значит. Уже компромат! На книжной полке поройтесь. Не забывайте главное — ищем коробку с магнитной пленкой фирмы “Orwo”.
Вяленого и Второго хмыря в качестве понятых заставили расписаться в бумагах. На прощание выписали им повестки, согласно которым они должны будут явиться к участковому с паспортами — для того чтобы с них данные переписали.
На том понятых и отпустили. Они вышли из Мэриного дома. На перекрестке Славянки и Студеной остановились.
— Это кто были, энкавэдэшники? — спросил Второй хмырь.
— Вроде того. Суки-бобики.
— А хата-то беднее нашего. Видать, эти притырки не одному Саиду дорогу обхезали.
Старший лейтенант Смиртяков сидел в своем кабинете и изучал досье на Мэри Колечко. Физмат, хипповство, автостоп, участие в системе “Общество цветов”, выезд в Москву на концерт “Машины времени”, связь с Сахаровым, потерянный ключ от секретного отдела — все это попахивало диссидентством. И даже не латентным, а вполне себе открытым.
В личном деле Спиздряков нашел докладную секретаря комсомольского актива Горьковского университета Игоря Морошкина. В ней сообщалось, что 10 декабря 1980 года Марина Колечко (просит, чтобы ее называли Мэри) расклеивала на корпусах университетского городка объявления следующего содержания:
“Дети цветов! Позавчера в США рукой сумасшедшего фанатика был убит участник группы „The Beatles” Джон Леннон. „Общество цветов” приглашает тебя на вечер памяти гениального певца. Начало в 19.00. На нашем месте! …Английский бы выучил только за то, что им разговаривал Леннон!”
Читать дальше
