Потолок расходился трещинами в виде перекрестков судеб.
В субботу Вихрев, этот добрый дельфин с голубыми глазами, тащил санки с магнитофоном “Олимп” к дому Мэри. Небесный кит провожал его мягкой зимней улыбкой. Два дня Вихрев отлаживал передаточный механизм лентопротяга. Выточенную на заводе втулку пришлось переделывать два раза, микрон за микроном шлифуя поверхность. И сейчас Вихрев был уверен, что механика выдает 38-ю скорость не хуже зарубежных аналогов. Когда он внес магнитофон в комнату, там уже собрались почти все хронопы. Сгрудились на полу возле огромной синей карты. Увидев Вихрева, стали ее скатывать и складывать.
До прихода дельфина хронопы яростно спорили. “Дыра в верхней части гораздо привлекательнее…” — “Но там и охраняют лучше…” — “Все равно французы из Питера уже уехали!” — “Так это для следующего раза…” —
“В следующем году…”
Бух бросился Вихреву помогать. Достал из тумбочки переходник, чтобы провод “Олимпа” дотянулся до электричества. Остальные разгребли место на столе, перенеся журналы и кассеты в другое место.
— А где сама катушка с альбомом? — забеспокоился кто-то.
— Внизу у Брюха… — откликнулась Мэри. — Вообще-то лучше всего снести “Олимп” вниз, там все и послушаем. Не надо, чтобы Брюх с Алюней выходили наверх, их могут из окна засечь.
— Альбом длится минут сорок, — начал Нюх. — Ничего не случится, если ребята поднимутся, ноги разомнут. Им же полезно…
— Только через мой труп. — Мэри была непреклонна, как ванька-встанька. — Не забывайте — этот режим в общих интересах.
— Давайте заключим компромисс, — встрял Кух. — Послушаем альбом внизу, но…
Пауза.
— Но только после того, как купим вина и спрыснем нашу запись. По трезвой он может и не пойти.
— Это почему же? — Бух завершил манипуляции с переходником. “Олимп” мягко зажужжал.
— Нет, конечно, альбом и по трезвой пойдет, но с винишком-то будет повеселее слушать. Давайте сделаем себе праздник! Кто со мной пойдет?
И главное — у кого есть деньги?
Согласились. Загоношились. Денег особо ни у кого не было. Так, мелочь, мятые рубли… Но недаром Розанов говорил, что ничего так красиво не лежит на молодости, как бедность. Собрали семь рублей с копейками, на три красного. Кух с Нюхом оделись:
— Но, чур, без нас не слушать, — и с музыкой медной мелочи побежали в первый гастроном на Покровку.
Вяленый замазал синяк под правым глазом присыпкой
Вяленый замазал синяк под правым глазом присыпкой, только что купленной в аптеке. Второй хмырь ему помогал — держал зеркало.
— Охренеть, почему Саид не сказал, что этот вольтанутый аж под два метра ростом. Пауль, бллллль! Чуть буркалы мне не выбил. Надо было самострел в цеху замандячить.
— Сука, такого на простой каркалэс не наденешь! А мы только пару фомок с собой взяли… Арматура хренова…
— Хрен ли это за арматура, соплей перешибешь. Вот в шестидесятые делали — сила! Враз позвоночник ломала. А это спички, а не арматура.
У тебя спички-то есть?
Второй хмырь вынул из подвалов вонючих брюк коробок спичек. Погремел содержимым:
— На месте…
Они уже подходили к Славянке.
— Посмотри, хата еще больше покривела или мне это только кажется?
Второй вперил зенки на дом Мэри и молвил:
— Нет, какая была, такая и есть. А кривизна только тяги добавит… — Хмырь захихикал.
— Бензинчика бы?
— Ага, и бензодрильчика…
— Без проблем… — Вяленый заметил старенькую “победу” на дороге. Никто за ней не присматривал. — Ты пиво допил?
Второй хмырь полез в симметричный карман, и рука вынесла на свежий воздух недопитый пузырь пива.
— Мне оставь глоток. — Вяленый сплюнул.
За секунду пивчанского не стало.
— А трубка? Захватил?
Второй хмырь в который уже раз занырнул в карманы, и одна из рук вытащила резиновую трубку медицинских целей.
— Пойдет?
Вяленый покрутил трубку, понюхал ее:
— Вот сам и соси…
Второй хмырь не обиделся. Открыл крышку бензобака “победы”, засунул трубку. Попытался всосать топливо осторожно, но все равно полглотка угодило в пищевод. Он секунд сто двадцать отплевывался.
Читать дальше
