Но главные мужчины женских детективов — не враги, а друзья и возлюбленные. Обычно в женских детективах есть тот самый “мужик” из принципа № 2, который делает за женщину всю черную или вообще всю работу. Это может быть родственник или настоящий друг, и в некоторых романах мужская и женская функции абсолютно строго противопоставлены. С женщиной происходят тридцать три несчастья, она совершает нелепые поступки, он же занимается дедуктивным анализом, а в лучшем случае еще и спасает ее. Так обычно происходит в сентиментальных детективах, где интрига выстроена гораздо четче, чем в иронических, и, наверное, поэтому требуется мужская логика. Таким образом устроены многие романы Татьяны Устиновой, но особенно явно этот принцип прослеживается в творчестве Анны и Сергея Литвиновых. Хотя авторов двое, но детектив, безусловно, женский, а параллелизм функций и героев как бы распространяется и на авторов. Намеки на то, что женскую линию разрабатывает Анна Литвинова, а мужскую — Сергей Литвинов, скорее всего, не имеют никакого отношения к реальности, но создают определенную мифологию.
Вообще, женщины в романах не сразу понимают, откуда берутся мужчины и зачем они нужны.
“— Ну… Откуда женщины берут мужчин? — заколебалась Настя. — Их посылает им господь. Мужчины, словно „Летучие голландцы”, могут внезапно появляться и так же внезапно исчезать” (Г. Куликова, “Синдром бодливой коровы”).
Возможно, поэтому вначале их отношения никак не складываются или попросту отсутствуют: “Конечно, она сама… скорее бы убила мужа сковородкой, чем стала бы его слушаться. Если бы у нее был муж, конечно” (Т. Устинова, “Миф об идеальном мужчине”).
Отсутствие логики распространяется не только на раскрытие преступлений, но и на отношения с мужчиной. Я долго не мог понять, что произошло в романе Галины Куликовой: “Мне ужасно хотелось забраться в ванну, но я боялась, что он истолкует мое желание по-своему. В конце концов я все же решилась. Чтобы не смущать меня, он заперся в комнате” (Г. Куликова, “Пенсне для слепой курицы”.
Внезапно меня осенило — это же принцип № 1, действующий в бытовых условиях. Она боится, что он ее неправильно поймет, но вместо того, чтобы просто запереться в ванной, совершает нечто непостижимое. Короче, запирается он, причем в комнате. А ей хоть бы хны.
Кстати, любимым мужчинам достается ничуть не меньше, чем врагам. Их бьют даже больнее и уж точно обиднее, поскольку они ни в чем не виноваты. Бьют их иногда случайно, иногда нарочно — от большой любви.
Но главное — все всегда кончается хорошо. Правда, именно здесь и зарыта принципиальная разница между сентиментальным и ироническим детективом. Сентиментальный детектив неизбежно кончается трудной, выстраданной, но потому настоящей любовью — а значит, и бурной женитьбой. Это происходит примерно так:
“— Я женюсь на тебе, черт тебя побери!! — с ходу закричал он, и какая-то парочка на автобусной остановке шарахнулась от него в испуге… — Я люблю тебя, и я женюсь на тебе. Только потом пеняй на себя” (Т. Устинова, “Миф об идеальном мужчине”).
Не знаю, повезло ли этой женщине, но она по крайней мере вышла замуж. А в иронических детективах все может повернуться еще и так, и этак. То он хочет, а она нет, то уж и она согласна, а он ни в какую. В общем, смешно (иногда, кстати, действительно смешно): “Боясь передумать, Даша нащупала на тумбочке телефон и набрала гостиничный номер подполковника.
— Алло, Сергей Павлович, я тебя, часом, не разбудила?
— Разумеется, разбудила. Что еще случилось?
— Я решилась.
— На что?!
— Я выхожу за тебя замуж.
— Так. Подожди одну минуточку.
Полетаев аккуратно положил трубку на тумбочку, встал, подошел к розетке и выдернул телефонный шнур. После этого он положил трубку на аппарат, выключил свой мобильный телефон и забрался обратно в кровать.
— Черта с два ты это сделаешь, пока я жив, — пробормотал он и накрылся одеялом с головой” (П. Дельвиг, “Рыжая. Тупиковое звено”).
Главное — тянуть время… Авось что-нибудь да случится
Поговорив об именах, названиях, героинях и их отношениях с мужчинами, пора закругляться.
Столько еще хочется сказать6, но вот объем статьи не позволяет. Кстати об объеме. Объем у большинства авторов строго фиксированный. Например, у Донцовой в твердой обложке — 380 страниц, в покет-буках ранней Галины Куликовой — 348. Потом, правда, сменился объем, да и стиль заодно. Нарушать издательские каноны (по-видимому, прописанные в договоре) могут только самые-самые — Маринина или Дашкова, которых в тех же покет-буках приходится издавать двумя томами.
Читать дальше
