Хорошо информированный оптимист. Беседу вел Дмитрий Бавильский. — “ШО”. Журнал культурного сопротивления. Киев, 2007, № 10, октябрь .
Говорит Виктор Топоров: “Вообще-то я подразделяю собственные критические высказывания (естественно, только негативные) так: 1) Тише! 2) Заткнись! 3) Пошел (пошла) вон!; причем пользуюсь, главным образом, суждениями из первого ряда. Другое дело, что мое „Тише!” чуть ли не все воспринимают как „Заткнись!” или даже „Пошел вон!”…”
“Меня бойкотируют (хотя это, как правило, не удается), меня игнорируют, на меня не ссылаются (или ссылаются с заведомыми искажениями) или говорят, как председатель секции критики СП Петербурга: „Человек, имени которого мы не будем произносить, пишет у себя в газете, что… Так вот, это неправда!” Меня не приглашают на все мероприятия, на которые меня хоть как-то можно не пригласить (да и хрен с ним), и на всевозможные „неформальные тусовки” (опять-таки), не включают в делегации, не представляют к орденам и медалям, не пилят со мной грантов и вкусных гонораров (то же самое) и т. д. и т. п. <���…> И еще однажды — после статьи о Гранине — подложили мне в почтовый ящик свернутую петлей веревку”.
“Мне уже давно кажется, что сегодняшняя литература развивается по законам русской парижской в период между двумя войнами. Та же невозможность профессионализации, те же амбиции, те же склоки”.
Александр Шапиро. Хит-парад русской поэзии. Эссе. — “Новый берег”, 2007, № 17.
Фраза “под небом голубым” в русской поэзии. Лев Мей. Николай Рубцов. Аполлон Майков. Даниил Андреев. Сергей Есенин. Александр Блок. Игорь Северянин. Александр Пушкин.
Наталья Шарова. Старик и Бог. — “Континент”, № 133 (2007).
“Старику у Хемингуэя снились львы. Почему? Во-первых, лев — символ счастья. Это гармоничное, сильное животное. Во-вторых, лев — символ силы. В-третьих, лев — одно из четырех животных-символов в Апокалипсисе. И еще, Клайв Льюис в своих „Хрониках Нарнии” позаимствовал этот апокалиптический символ, придав ему завершенный смысл. У Клайва Льюиса есть Лев Аслан, — и это символ Бога”.
Игорь Шевелев. Погорелец из Эдема. — “Московские новости”, 2007, № 42, 26 октября .
Говорит Виктория Токарева: “Если читателю надоело читать, то он может этого и не делать, его право. Что до меня как автора, то маленький и несчастный человек намного интереснее, чем большой и благополучный. Я не люблю героев-олигархов, которые могут все купить, их неинтересно рассматривать. Более того, homo sapiens сформировался много тысяч лет назад и с тех пор не меняется. Люди всегда одинаковы — одного и того же хотят, одного и того же не хотят. Все хотят любви, хотят богатства и хотят быть понятыми. И никто не хочет в тюрьму, никто не хочет умереть”.
“Я сейчас живу гораздо лучше, чем раньше. Старость — это большая свобода. Человек в старости освобождается от очень многого, что замусоривает его жизнь в среднем возрасте. Ну, не старость, а, скажем так, третий возраст. У него свои преимущества. Когда человек молод, его жизнь складывается из „позвонит — не позвонит”, „позовет — не позовет”. Так проходят десятилетия. Сейчас этой проблемы нет, и это такое счастье. <���…> А во-вторых, я всю жизнь работала, как муравей. И мой третий возраст — это такая осень, когда созрели плоды, выросли прекрасные дети, издают книги. Поэтому у меня нет ностальгии по прошлому. Если бы можно было остановить время в каком-либо возрасте, я бы не выбрала молодость. Я бы выбрала именно сейчас”.
Дмитрий Юрьев. Три постмодернизма. — “Искусство кино”, 2007, № 3.
“Мизантропией и точностью Пелевин не исчерпывается (если бы исчерпывался, то о его принадлежности к большой литературе говорить не пришлось бы). И главное, что дополняет и расширяет мрачный мир его сатиры до мира как он есть, превращая „пространство Пелевина” в пространство, соразмерное и сопоставимое с жизнью, — это искренность и сила интереса автора к этой самой жизни. <���…> Сочетание острого, живого интереса и глубочайшего, непреодолимого скепсиса создает ту мощь абстрагирования, которая только и превращает „постмодернизм” Пелевина в литературу — большую, настоящую, состоявшуюся <���…>”.
Дмитрий Юрьев. Что такое хорошо? — “Искусство кино”, 2007, № 4.
Читать дальше
