— А что бы ты написал? — спросила Ксюша, когда Глеб отказался уже от затеи.
— Не скажу.
И сколько она ни пытала его, не сказал.
Скоро стало понятно: дневной автобус не придет, ибо то, что проехало тогда, было скорее всего автобусом.
— Но как же так? — изумлялся Глеб. — Где логика?
Он легко мог представить, как опаздывает автобус на полчаса, но чтобы автобус прошел на полчаса раньше — этого он представить
не мог.
— Или тот злодей нам сказал неверное время?
— Он мог ошибиться в любую сторону. Если прошел действительно наш автобус, нам лучше идти вперед самим, а если автобуса еще не было, лучше не отходить от остановки.
— Так ждать нам или не ждать?
— Давай подождем.
К числу оживленных дорог эта щебенка точно не относилась.
Ждать еще пришлось на обочине около двух часов. Проехал микроавтобус, переделанный в грузовичок. Проехали старые “Жигули”, переполненные детишками (на заднем сиденье было четверо), — Ксюша, разглядев, опустила руку, а чадолюбивый дед с бородой, отпустив на секунду руль, руками развел: мол, не могу. На грибников не очень похожи. Еще проехали мотоцикл с коляской и два лесовоза, груженные длинными бревнами. Вот и все. Этак можно здесь до автобуса до вечернего проторчать, и нет никакой гарантии, что его не отменят.
Решили идти. И пошли. Демон зловредности, заставлявший их бессмысленно ждать, сразу дрогнул и отступил: тут же появилась попутка.
Дядечка в бейсболке был за рулем, рядом с ним — весьма полнотелая дама.
У обоих приколоты, как знаки отличия, белые ленты к одежде.
Ехали в Первомайск. Глеб и Ксюша возликовали, садясь.
Водитель и полная дама продолжали, по-видимому, прерванный разговор:
— Что-то очень простая печать, — говорил он. — Я посерьезнее ждал. Типа голограммы, как на водочной наклейке бывает. Вот ту сложно подделать. А эту легко.
— А зачем подделывать? Что с нее толку? Есть она, или нет ее…
— Ну не скажи. А зачем тогда в паспорт ставить? Для чего-то ставят ведь, или как?
— Лось! — закричала Ксюша.
И точно: с левой стороны прочь от дороги, теряясь за деревьями, уходил лось.
— Где моя двустволка?! — возопил водитель таким тоном, как если бы он сокрушался “где мои двадцать лет?!”.
С километр-другой говорили о лосе.
Ксюша поежилась и, придвинувшись к Глебу поближе, положила голову ему на плечо. Они там — в ландышах, а тут, представляла, он — огромный — с рогами.
В зеркале заднего вида поймала взгляд водителя. Спросил за рулем:
— По каким делам в Первомайск? Листы подписывать?
— У нас открепительных талонов, — сказал Глеб, — нет. Мы на озере отдыхаем.
— Меня клещ укусил, — сказала Ксюша, — в больницу едем. Как у вас тут с энцефалитом дела обстоят? Остерегаетесь?
— То-то я смотрю вы без ленточек, — сказала дама.
— Надо людей остерегаться, не клещей, — высказался водитель. —
А клещ он и есть клещ.
— Лосиные блохи — это да, — говорила его пассажирка. — Вцепится такая в волосы — замучишься, отдирая. Но они ж безвредные, говорят. Этих блох лосиных у нас пруд пруди на деревьях. Клещи есть, но немного.
— Немного, — сказала Ксюша, — а меня укусил!
За рулем поинтересовался:
— Из каких краев? Из Питера? Из Москвы?
— Из Питера.
— А чем занимаетесь?
— Схемами, — кратко ответил Глеб (он не любил допросов).
За поворотом часть дороги размыло дождем — медленно объезжали промоину. Из ямы торчала сигнальная палка с насаженным на нее ведром.
— Мы на лисичках, — сказал водитель. — Вы же знаете, как они в Европе идут. Раз в двадцать дороже, чем здесь. На лисичках посредников много. А мы почти что в самом низу. Ниже нас только собиратели. Есть более выгодные направления, чем лисички. Банные веники, например. Вот в Питере как дела с вениками обстоят?
— У нас бани закрываются, — сказала Ксюша.
— Это государственные, общественные, а частные, наоборот, они только открываться будут. Куда же без бань? И без веников?
С ним рядом сказала:
— Мы можем весь Питер вениками завалить.
Ксюша представила Питер, заваленный вениками.
— Дубовые? — спросил Глеб.
— Березовые. Зато много, — ответил за рулем.
— И дешево, — сказала его компаньонка. — Очень дешево. Не прогадаете. Возьметесь?
Читать дальше
