— За каждым процентом стоит человек.
Дизайнер Зайнер и Даня переглянулись, Глеб почесал затылок.
— Правильно, — сказала Ксюша, — а есть ли в Первомайске санэпидстанция… или не знаю что… лаборатория, куда бы можно было сдать клеща на анализ? Ну и самой показаться врачу?
— Зачем тебе Первомайск? — спросил Глеб. — Завтра понедельник. Подсохнет — и поедем в областную больницу. Сто километров каких-то. Потом вернемся.
— Завтра будет поздно, солнце мое. Необходимо сегодня, — сказала Ксюша. — Ходит ли сегодня автобус в Первомайск?
Инспектор Леса ответил загадочно:
— Полагаю, что есть. При больнице.
Все напряглись. Следовало догадаться, что это ответ на первый Ксюшин вопрос (о наличии санэпидстанции в Первомайске); потом он сказал об автобусе:
— По расписанию — да.
— Вы знаете расписание? — спросила Ксюша.
— Конечно. — Инспектор Леса обратился к Дане и Глебу: — Три раза в сутки: утром в семь пятьдесят, днем в двенадцать тридцать и вечером…
— Извините, им неинтересно. Пожалуйста, мне. Клещ укусил — только меня.
— Ну зачем же ты так, — сказал Глеб.
Глядя на Ксюшу, Инспектор Леса продолжил:
— …И вечером без десяти шесть. Если пойдете, остановка рядом с карьером, отсюда километра три с половиной. Хотя сегодня может и не быть дневного. Вы же знаете, какой день. В деревнях все по домам сидят. Ждут, когда привезут листы. И потом — телевизор… Программа… Но по расписанию — да.
Вновь подошла Таня (пока говорили, она отлучилась к машине за кремом против загара):
— А вы — уже?
— Мне не в чем каяться, — обратился Инспектор Леса ко всем присутствующим.
Усмехнувшись, Даня Глебу заметил:
— Что-то в этом есть диссидентское.
— Нонконформизм какой-то, — отозвался Глеб.
— Это как посмотреть, — сказала Таня, выдавливая из тюбика на ладонь.
Инспектор Леса сказал:
— В волости праздничный концерт днем, но у них свой автобус от администрации. В любом случае попутку всегда можно поймать.
— А вы сами пешком? — спросила Ксюша, не взяв у Тани протянутый тюбик.
— Я сам — да. На машинах сюда редко добираются. Счастливо отдохнуть! Ушел.
То есть это он так сказал о себе: “Ушел”.
И действительно, Инспектор Леса — ушел.
Даня, Таня и дизайнер Зайнер долго еще обсуждали встречу с
Инcпектором Леса, его непрямолинейные высказывания, а также его гражданскую позицию в свете общественных настроений последнего времени.
Ксюша демонстративно пошла готовиться идти пешком — демонстрация была замечена только Глебом, он поспешил за Ксюшей в палатку. Потому что идти пешком был не готов.
— Ну и что ты придумала? — спрашивал Глеб, сидя перед ней на корточках: Ксюша лежала на спине с поднятыми ногами и напяливала на себя тугие джинсы вместо только что снятых шорт. — Я что, тебе несчастья желаю? В чем дело? Ты так себя ведешь, словно все виноваты, что клещ укусил именно тебя.
— Где клещ? — спросила железным голосом Ксюша.
— В баночке.
— Где баночка с клещом?
— В кармане рюкзака. Сегодня в Первомайске ничего не работает! Завтра поедем на машине!
Она его, конечно, не слушала.
Вслед за Ксюшей Глеб вылез из палатки, “ну ладно” сказал. Пошел к друзьям договариваться, что купить. И относительно водки — сколько.
Когда миновали первое поле, Глеб догадался посмотреть на
часы — было без пяти одиннадцать. Рано вышли — за сорок минут до карьера дойдут и будут целый час ждать автобус.
Глеб знал цену Ксюшиной раздраженности. Собираясь куда-нибудь, они не могли не поссориться, но, как только отправлялись в путь, немедленно забывали о разногласиях, как будто и не было ничего. В дороге если и ссорились, то только во время остановок, не считая тех редких случаев, когда Ксюше дозволялось сесть за руль (тут она получала от Глеба по полной программе, смиренно терпя). Почему передвижение в пространстве, независимо от способа и цели передвижения, действовало на Ксюшу умиротворяюще, дисциплинирующе, а в плане психического здоровья даже целебно, Глеб объяснить не мог, но было бы глупо ему этим не пользоваться. Он знал, что Ксюша рано или поздно повеселеет. Так вроде бы и получилось, когда колея, вдоль которой они, обходя лужи, шли полем по направлению к лесу, обнаружила приблизительное сходство с дорогой. Ксюша словно выдохнула — и таким замечательно отрезвляющим выдохом, какой только и ждут, когда говорят: “Выдохни!” А развлекла ее не какая-нибудь природная достопримечательность, но собственная забывчивость: она не узнавала пути, уже преодоленного ими прежде в другом направлении на машинах.
Читать дальше
