Значит, это стихотворение может звучать полностью. И даже, судя по очеркам звучащей литературы Льва Шилова, оно так однажды и публиковалось — в журнале “Кругозор” (1973, № 7), на пластинке, посвященной чтецкой манере Маяковского, рядом с мемуарами Чуковского, Шкловского и других современников поэта7.
Как-то очень уж все это обидно.
Что же до актерского чтения, то стихотворения Маяковского на диске “Во весь голос” читают Владимир Яхонтов, Василий Качалов, Яков Смоленский и Евгений Евтушенко. В этой последовательности они и располагаются.
Больше всего читает Яхонтов, у него тут восемь треков, а меньше всех — Евтушенко, у него лишь вступление к поэме “Облако в штанах”.
Я не вполне представляю себе, как рассказывать об актерском чтении стихов, тем более что к самому этому искусству отношусь сдержанно, разделяя отношение Л. К. Чуковской, которая в книге “Памяти детства” так и написала: “<���…> все-таки чтение поэтов, самое разное, чем-то неуловимо родственно одно другому и противоположно актерскому; поэты не своевольничают со своими стихами, хотя, казалось бы, им, хозяевам, все можно; они читают, повинуясь невидимым нотам, заложенным в каждой строке, движению ритма, которое, совпадая с движением мыслей и чувств, совпадая с дыханием, и создает властность, всемогущество стиха. Актеры же вольничают, стремясь один — создать „настроение”, другой — „образ героя”, третий — „образ автора”, — вообще проиллюстрировать стих, обогатить его кто жестом, кто голосом, не доверяя власти его самого”.
Все записи здесь — исторические. Публикацию на этом компакте чтения Яхонтова я считаю особенно важным событием (боковая мысль: два добровольно остановивших свою жизнь человека следуют на этой пластинке друг за другом).
Известно, что сам Маяковский не особенно жаловал исполнителей своих произведений, хотя какое-то время всерьез думал, что сможет научить актеров “маяковскому” чтению с собственного голоса. Закончились его надежды хрестоматийным и симптоматичным высказыванием: “В. И. Качалов читает лучше меня, но он не может прочесть так, как я”.
Тем не менее удивительно, что именно к Яхонтову, уходившему в интонационных трактовках уже совсем далеко от авторской манеры, поэт благоволил. Шилов писал, что “после смерти поэта только у посетителей яхонтовских концертов (курсив мой. — П. К. ) возникало ощущение, что к ним „опять приехал Владимир Маяковский””. В чем дело?
Нет слов, прослушивание старых фонозаписей требует некоторой тренировки, подготовки, искусной адаптации и терпения. Актер или чтец может взять на себя необходимую подготовительно-терапевтическую функцию. Однако объединение фонозаписей выдающегося человека с записями актеров на одном носителе рискованно возможным несоответствием, как справедливо писал тот же Шилов, между личностью автора и личностями актеров. Это я к тому, что в личности Яхонтова прослушивается и всегда, возможно, прослушивалось нечто такое, что позволяло ему свободно находиться на одном пространстве с Маяковским. И после смерти обоих — тоже.
…Все сказанное нисколько не умаляет чтения Качалова, Смоленского и Евтушенко, пусть мне и мешают немного качаловское “мхатство” и эстрадный евтушенковский артистизм.
Среди записей Владимира Яхонтова тут опубликована и одна весьма редкая (чтение фрагмента поэмы “Владимир Ильич Ленин”), ее не учли даже в вышедшем в конце 70-х наиболее полном собрании яхонтовских пластинок, а впервые представили все в том же “Кругозоре” (1980, № 4).
Еще одна запись Владимира Яхонтова, уверен, поразит любого, никогда не слышавшего ее раньше: это стихотворение “Разговор на Одесском рейде десантных судов: „Советский Дагестан” и „Красная Абхазия””. Корабли в этом стихотворении “переговариваются”, и Яхонтов натурально… гудит, продлевая тем или иным “гудком” слова и фразы из диалога. На письме этого не передашь: этот “Театр одного актера” (основателем которого Владимир Яхонтов, кстати, и был) надо слышать. Он тянет гласные в соответствии с “половой принадлежностью” кораблей, и делает это не только не пошло, но тонко, изящно и бережно.
В своей второй мемуарной книге, в главе “Звукоархивист Ираклий Андроников”, Шилов подробно рассказал, как знаменитый литературовед и собиратель доказал “правомочность некоторых смелых трактовок чтецом строк поэта”, которые нуждались, представьте себе, в защите от тех или иных охранителей Маяковского8. В радиопередаче “Неизвестные записи Владимира Яхонтова” (1958) и на одноименной пластинке 1960 года Андроников создал замечательный “портрет” яхонтовского чтения: “В чтении Яхонтова покоряли и медленное звучание стиха, и строгий ритм, и особое музыкальное постижение слова, и логическая выразительность фразы с ниспадающими, укороченными окончаниями, и невозмутимый покой в сочетании с благородным пафосом…” А еще у Яхонтова было особенное чувство юмора, и он искусно умел им пользоваться, добавлю я от себя.
Читать дальше
