Иосиф Гольман - Хранитель Реки

Береславский спросил, есть ли хорошая дорога вниз. Англичанин ответил, что есть, и найти ее просто, поскольку она всего одна. Ефим расстроился и усомнился, что дорогу D-16 можно назвать хорошей. Теперь эмоции проявил англичанин. «Никто не ездит по D-16», – сказал он. Объяснил, что она вообще практически не используется с тех пор, как построили новое шоссе, то есть последние двадцать лет. Разве что пешие туристы ходят с рюкзаками.

«Вот же чертов навигатор!» – подумал Ефим. Но мысли его уже переключились на другое: отъехать от места сражения подальше, заменить стекла и зеркало (мол, камнями побило) в какой-нибудь сельской мастерской, проверить, нет ли подозрительных пулевых дырок на задних дверях машины.

Предавать огласке случившееся он ни в коем случае не собирался. Разве что поделиться с Агуреевым, пославшим его в командировку. Но и звонок другу он использует лишь после того, как все следы будут полностью стерты.

…Громко рокотал – стекла-то нет! – дизель, бил в лицо вечерний, начавший заметно свежеть воздух. На заднем сиденье, завернувшись в плед, угнездились его женщины. В сохранившихся зеркалах отсвечивал последними лучами закат.

«Еще повоюем», – подвел итог Ефим Аркадьевич. Хотя воевать ему в данный момент хотелось меньше всего.

Место:Прионежье, поселок Вяльма, деревня Вяльма.

Время:три года после точки отсчета.

Поселок назывался, как и деревня, Вяльма. Совпадение это не было случайным: деревню хотели уничтожить так же, как уничтожили сотни и тысячи других русских деревень. Процесс назывался укрупнением перспективных и ликвидацией неперспективных мест проживания.

С ликвидацией почти получилось, с укрупнением – не очень. Так и не стал вновь построенный рыбацкий поселок Вяльма, в отличие от стародавней деревни с тем же названием, тем местом, куда однажды посетившим его хочется возвращаться и возвращаться.

Но человек в черном костюме и черной шляпе ничего не знал о таких обычных для многострадальной России вещах. Более того, ему вовсе не было интересно ни будущее, ни прошлое того кусочка планеты, куда его забросила судьба. Он был занят и очень сосредоточен.

Почему его послали именно в этот поселок? Кто ответит? Никто. Но раз послали, значит надо. Ведь тот, кто его послал, похоже, вообще никогда не ошибается.

И странный приезжий немедленно занялся наблюдениями.

Уже к первому вечеру он мог с уверенностью сказать, что отсмотрел всех детей дошкольного возраста, обитающих в поселке. Благо их, детей, было не так уж и много. Ничего особенного этот своеобразный кастинг не выявил. Хотя, с другой стороны, легко искать, когда знаешь, что ищешь. Здесь же все было как в детской загадке: пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что. Точнее, во второй ее части, с первой-то как раз все было нормально: послали его в Вяльму, он и приехал в Вяльму.

Человек еще и еще раз просматривал на мониторе ноутбука украдкой сделанные фотографии детей. Работу он успел проделать немалую.

Может, та светловолосая девочка, похожая на принцессу? Но ее еле перевели из первого класса во второй. Родители не взволновались, так как кроме крепленого вина их вообще мало что волновало. А может, этот крепкий пацан? Глазки умные, смотрят зорко. На лбу – заметное родимое пятно. Ничем другим парень не отличается, но с остальными еще хуже, даже и таких мелких зацепок, как родимое пятно, не наблюдается.

Или этот заморыш. Меньше всех в классе, но обожает смотреть на Луну в телескоп, купленный ему отцом, мелким здешним предпринимателем. Да, на заморыша надо взглянуть внимательнее, на безрыбье и рак – рыба.

И не спросишь ведь ни у кого. Да и что спрашивать: не феномен ли ваш ребенок? Конечно, феномен! Для каждого родителя любой его ребенок – феномен.

Впрочем, это тоже всего лишь догадки. Человек в черном никогда не имел детей и не собирался иметь их в будущем. Его задача – в некотором смысле обратная. Хотя даже думать о своей задаче он опасался.

Не надо думать. Пусть думает тот, кто послал его в это богом и чертом забытое место. А его дело – четко выполнять порученную работу.

Эх, если бы еще он знал какую …

Снова и снова бродил он по трем недлинным вяльминским улицам, ловя на себе любопытные взгляды. Чтобы они не переросли в нечто большее, распаковал заранее припасенные удочки, просидел у пристани три часа, отдавая выловленную мелочь жирным ленивым котам.