Иосиф Гольман - Хранитель Реки

Надюшка побежала к дому, а я задумался о своей совершившей столь крутой вираж жизни.

…Уже вторая неделя прошла, как мы поселились в большой «служебной» избе Бакенщика. Так он сам себя называет, так и мы его между собой именуем. Служебная изба ничем не отличается от других изб деревни, разве что принадлежит не частному лицу, а озерной гидрографической службе – там трудится наш хозяин.

Дом, впрочем, как и все местные строения, огромный. Мы впятером – у Бакенщика есть жена Галина и, как уже было сказано, дочурка Надежда – буквально теряемся в его просторах и встречаемся обычно к вечеру, когда наши приветливые хозяева зовут к ужину. Это не означает, что остальное время мы ходим голодными – еду здесь не прячут. Просто все вместе мы собираемся только к вечеру.

А вот день проходит у всех по-разному.

Хозяин с утра отправляется на большой моторной лодке – которую, впрочем, чаще предпочитает двигать веслами (говорит, чтобы не разучиться) – на Онегу, что-то там осматривать и контролировать. Приплывает днем и сразу занимается хозяйством: дом даже сейчас выглядит слегка заброшенным, несмотря на то что Бакенщик уже многое привел в порядок.

Ленка помогает Галине в огороде и по дому. А также уже дважды ходила в поселок – в отличие от меня, она с первого сентября перестанет быть безработной, заняв место учительницы рисования в поселковой школе. При этом наш режим маскировки не нарушится: она замещает местную учительницу, которая по каким-то причинам взяла отпуск как минимум на полгода. Вот они между собой и договорились: деньги – Ленке, а непрерывный стаж – той женщине.

Единственное условие со стороны директора – предъявить диплом об окончании вуза. Именно поэтому Ленки сейчас нет рядом; она, уговорив меня после долгих дебатов, поехала за дипломом в Москву.

Уговорить – уговорила: с точки зрения чистой логики маловероятно, что в огромном городе ее встретят люди Велесова (домой заходить Ленке я категорически запретил). Но вот сосет меня чувство тревоги. И пока Ленкина легкая фигурка не появится на вяльминском мосту – а я хожу туда, начиная с третьего дня, к каждому автобусу, – буду чувствовать себя неспокойно.

Ну, а сам я, безработный, пашу так, как ни одному работающему не снилось: начинаю с раннего утра, заканчиваю при последних лучах солнца. При искусственном освещении не тружусь. И дело не только в том, что можно ошибиться с цветом. Просто здесь все настолько настоящее, настолько естественное, что ничего искусственного не хочется.

В отличие от Ленки, иную работу я даже не искал. И не потому, что боюсь оставлять документальные следы. Просто я лишь сейчас понял, насколько соскучился по главной деятельности своей жизни.

Пишу как сумасшедший. Привезенные холсты уже кончились. Я переключился на акварель, благо бумаги и красок мы захватили с собой немало. И если честно, отсутствие холстов было одной из главных причин, по которым я отпустил Ленку в Москву за дипломом. Мне стыдно об этом даже думать, но это так. Когда речь заходит о живописи, я теряю нормальные человеческие качества.

Как ни странно, Бакенщик меня, бездельника в общечеловеческом понимании, поддержал. В первый же совместный вечер посмотрел на мои творения и веско так заявил: «Это твой путь. Не сворачивай с него». Я и не собираюсь сворачивать. Зачем, если в моей жизни на сегодня только два светлых пятна – Ленка и живопись?

Галина, жена Бакенщика, – женщина гораздо менее романтическая. Она смотрит на Ленку с нескрываемой жалостью, понимая, что все тяготы предстоящей семейной жизни лягут именно на ее плечи. Мне тоже жалко Ленку, но я отдаю себе отчет, что при любой возможности выбора между общественно полезной деятельностью и живописью я всегда выберу живопись.

Я лишь сейчас понял, что и в криминальные свои истории влез только из желания усидеть на двух стульях сразу: чтоб и искусством заниматься, и денег заработать. Поскольку знаю по своему опыту и опыту многих коллег, что деньги на одном искусстве заработать крайне сложно.

Да, конечно, всем известно про бешеные гонорары отдельных живописцев. Но сколь ничтожно их количество по сравнению с сонмами ищущих и страждущих! К тому же слава и деньги при жизни зачастую приходят не к лучшим. Это потом столетия все расставляют по местам. Но я-то хотел быть лучшим и богатым одновременно! Сейчас, похоже, я стал мудрее и готов быть просто лучшим.

Подумал и сам себя похвалил: до чего здорово сформулировал! Жаль, Ленки нет рядом, поделиться не с кем.