Иосиф Гольман - Хранитель Реки

Вот это он сделал не хуже взрослых, по-настоящему: никакие лекари не помогли, через три дня, в тяжких муках, его первая учительница покинула этот мир.

Мать была недовольна: грамотная рабыня стоила немалых денег. Да и отец не одобрил – какой смысл в уничтожении того, что тебе и так принадлежит? Они не понимали, да и не могли понять, какая мощная сила буквально вырвала меч из ножен.

Эта сила давно, с самого детства, работает на него. Ей он обязан своими многочисленными победами. Но эту силу надо постоянно подкармливать. И, как давно понял Кеоркс, питается она вовсе не мясом или молоком. И хлебом ее тоже не накормишь, будь хлебный обоз хоть на ста возах. Его непонятная, но от этого не менее сильная союзница питается лишь его ненавистью и страхом его жертв. Поистине самая мощная из известных энергий …

Кеоркс вспомнил их самую первую встречу, задолго до случая с рабыней.

В игре с деревянными шарами он всегда был вторым. Первый – сын друга его отца, даже имя мальчишки не хочется вспоминать.

Игра, конечно, детская. Но Кеоркс никогда бы не достиг сегодняшних вершин, если бы с детства не вел себя как хозяин своей и чужих судеб.

Этот мальчишка не только обыгрывал его, ловко гоняя шары по камням. Он еще был умнее и красивее Кеоркса. Вот уж у кого не было никаких проблем с ненужным арамейским! А как его любили другие мальчишки! Такой не бросит в трудную минуту, не посмеется над неудачей. А еще – в чем бы ни участвовал, станет первым, не особо стараясь и даже, может быть, не желая этого.

Ну, разве можно такое простить? Ведь первым собирался стать – и таковым навсегда остаться – сам Кеоркс.

Совсем же был ребенок, однако сообразил. После игры в шары попросил мальчишку задержаться, показать, как это так ловко ему удается направлять в узкие «ворота» неровный деревянный мяч. Тот – даже имя его не хочет вспоминать Кеоркс – сразу согласился. Он никому не отказывал в помощи, что лишний раз свидетельствует о его ограниченности.

Кеоркс умело подогнал мяч к самому краю обрыва, туда, где по выровненным руками рабов скалам собиралась и скатывалась вниз, в резервуары, осевшая на камни ночная влага. Пока скалы сглаживали и потом полировали, немало рабов отдало богам души, не удержавшись на почти отвесной скале. Так что не надо ничего самому придумывать, достаточно внимательно смотреть вокруг.

Когда мальчишка подошел к шару, чтобы показать, как откатывать его из неудобных положений, Кеоркс, быстро оглядевшись, изо всех сил толкнул его в спину. Соперник улетел в пропасть, даже не успев вскрикнуть. А юный Кеоркс, выдавив из себя настоящие слезы, пошел звать взрослых.

Самое интересное, что спасатели, спустившись вниз, застали упавшего у уреза воды еще живым.

Кеоркс трясся до конца дня, пока наконец его отец, вернувшись с обряда, не пересказал ему последние слова мальчишки. Тот сказал, что сам поскользнулся, играя у обрыва, и просил не ругать ни в чем не виноватого Кеоркса.

Какое счастье – добиться своего! Кеоркса смешило благородство, если оно не помогало достигать поставленных целей. Разве смог бы достичь убиенный им мальчишка – отличный друг, книжник и спортсмен – тех высот (в том числе и для всего своего народа), которых добился Кеоркс? Кстати, до сих пор не умеющий ни читать, ни играть в шары …

Вот тогда-то, как раз в ночь после смерти его первого настоящего соперника, и пришли они .

Кеоркс еще не остыл от напряжения своего первого боя, еще переживал радость победы. А в его темной комнате, в которой даже днем не светило солнце, послышались какие-то странные звуки. Сначала ему показалось, что это детский смех. Даже страшновато стало – может, убитый им мальчишка возвращается с небес, чтобы отомстить? Потом страх прошел: голосов было явно несколько, и звучали они высоковато для подростков. Скорее похоже на смех карликов-горбунов, которые однажды показывали на городской площади фокусы, развлекая горожан. Но с карликами-горбунами он, пожалуй, сам справится. Кеоркс подтянул к себе кинжал и стал ждать.

Карлики так и не появились. Зато появились призрачные, почти прозрачные, разноцветные огни-шары. Они по-прежнему трещали и гудели какими-то сдавленными детскими голосами. Но теперь Кеорксу совсем не было страшно. Ему было ясно, что эти призрачные создания рады вместе с ним, и рады его радостью. Они просто приветствуют его победу, вот и все. Значит, и боги – тоже за него, за Кеоркса.

Эти шары – с их якобы детским лепетом – он видел не часто. Но всякий раз – в ночь после какой-то его удачи, победы. И он счастлив, что на небесах у него есть такие покровители.