Юрий Коротков - Виллисы

Когда Ийка проснулась среди ночи, телевизор гремел на полную громкость, а Юлька сидела по-турецки перед открытым баром, держа в одной руке сигарету, в другой очередную бутылочку. Пустые она аккуратно, рядком, выстраивала на полу.

— Юль… — приподнялась Ийка. — Юль, ты что делаешь?!

— Х-хочешь?.. — с трудом выговорила Юлька, широким жестом указывая на бар. — Здесь еще много… «Камус»… А х-хочешь… «Кем… белл»?.. А шампанское я все выпила — нету…

— Ты знаешь, сколько это стоит?! Там же на бумажке написано!

— А-а!.. — Юлька махнула рукой и отпила еще глоток. — Пускай Наталья разбирается… А я по-английски не умею… Я неграмотная…

Утром Юльку мутило и качало, от нее разило на весь автобус. Девчонки шушукались, ухмылялись и злорадно ждали, как влетит ей от Натальи в классе. А Юлька нагло дохнула той перегаром прямо в лицо, отчетливо понимая, что ничего Наталья ей не сделает, даже пальцем не тронет. И действительно, педагогиня только досадливо поморщилась и отошла, а после урока сказала:

— Потерпи. Перед выпускным отдохнешь.

И снова потянулись дни тяжелой работы, неотличимые один от другого: класс, репетиция вдвоем с Натальей, общая репетиция, спектакль или концерт. Все свободное время Юлька спала у себя в номере, лишь изредка выходя в ближайшие магазины посмотреть какие-нибудь тряпки для себя и подарки для сестер.

В воскресенье Наталья Сергеевна отпустила ее на пляж вместе со всеми.

Автобус долго выбирался из забитого машинами центра города, потом вырвался на широкую набережную и покатил вдоль океана, то взбираясь по серпантину на заросшие соснами хребты, то спускаясь к самому берегу Ребята и девчонки уже успели, видимо, подружиться с толстяком Волли, пели песни, и Волли, нещадно коверкая русские слова, подпевал. По пути остановились у магазинчика, и Волли загрузил в автобус ящик кока-колы.

Мэнли, курортный пригород Сиднея, уютно расположился между двух зеленых хребтов, закрывающих его от ветра. Вычурные разноцветные особняки теснились вдоль широкой округлой бухты. Ребята и девчонки, на ходу скидывая одежду, бросились к воде. Юлька тоже окунулась в прохладную соленую воду Тихого океана, побродила по ровному красноватому песку в кружевах пены и спряталась в тень — среди загорелых девчонок она одна была белая, синюшная, как мороженый цыпленок.

Девчонки и ребята играли в футбол на берегу большим надувным мячом, азартно, весело, с визгом и воплями. Девчонки бегали в одних плавках — уже переняли здешние пляжные манеры, не стеснялись ни прохожих на набережной, ни своих ребят.

— Ольга! — крикнула Юлька. Она сама не знала, зачем ей нужна Сергиенко, просто хотелось хоть как-то нарушить это щенячье беспечное веселье.

Ольга подбежала, остановилась перед ней, тяжело дыша, вытирая потный лоб.

— Воды принеси, — велела Юлька. Пить она не хотела, интересно было — принесет или нет. Но Сергиенко без звука помчалась к автобусу, принесла запотевшую холодную банку кока-колы и вернулась в игру.

— Хай! — окликнула Юльку высокая австралийка в цветастых шортах и свободной майке, спускаясь с набережной на пляж.

— Тамми? Привет! — обрадовалась Юлька. — Ты откуда здесь?

— Еду в Мэнли, вижу ваш автобус, пошла смотреть вас… Хай! — помахала Тамми девчонкам. — Я работаю там, недалеко.

— Ты уже работаешь?

— Конечно. Надо платить за учебу. Если бы я училась бизнесу, как хотел отец, он платит, я хочу балет — я плачу.

— А где работаешь? В театре?

— Нет, — засмеялась Тамми. — Хочешь посмотреть мою работу? Поехали, это реально недалеко.

— Я с нашими, — неуверенно сказала Юлька.

— А, ерунда. Я тебя верну в отель. Поехали!

Синий двухместный «форд» Тамми стоял на набережной. Юлька уселась в глубокое кожаное кресло — сиденьем его даже назвать было неловко. Тамми включила передачу и с места набрала скорость, уверенно вклинившись в поток машин. В салоне было прохладно, тихо журчал кондиционер. Тамми не глядя вытащила из сумки кассету, вставила в магнитофон.

— Это твоя машина? — спросила Юлька.

— Да, мой отец подарил, чтобы везде не опоздать. У тебя пока нет машины?

Юлька усмехнулась и покачала головой.

— Тамми, я хотела спросить: откуда ты знаешь русский?

— О, моя первая педагог была русская. Баронесса Орлова. Она танцевала в России, в Большом. Очень старая. Я тоже хотела в Большой, даже пошла учить русский на специальный курс… Но потом я стала более умной. Я поняла, что это была мечта, которую нельзя… догнать, дойти… Большой — это слишком высоко, — показала она рукой. — Я знаю, тебя уже пригласили после колледжа в Большой?