Юрий Коротков - Виллисы

— Ну что, Илья?

— Ничего, — Ленка радостно развела руками. — Им не до меня там! Там такое… Свет! Середа! Тебя к завучу!

В ответ раздался дружный хохот.

— Поновей чего придумай!

— Может, сразу к Григоровичу?

— Свет, завуч зовет, — сказала Ильинская.

— Зачем? — громче всех смеялась Света.

— Отчисляют тебя…

Смех разом оборвался.

— Глупые шутки, Илья, — сказала Юлька.

— Да не шучу я!

— Ты что?.. — Света, все еще неуверенно улыбаясь, смотрела на Ильинскую. — За что? — дрогнувшим голосом спросила она.

— Откуда я знаю!

В тишине под напряженными взглядами ребят Середа медленно поднялась. Ильинская устроилась на ее месте. Света с надеждой оглянулась на нее, ожидая, что Ленка расколется, засмеется и все обернется злой шуткой.

Та не улыбнулась, и Света вышла.

— Илья, правда? За что?

— Чего пристали? — обозлилась Ильинская. — Меня послали передать — я передала…

Юлька рассеянно глянула на экран. Там танцевал Барышников — заросший щетиной, с воспаленными глазами метался по тесной комнате, ждал свидания, молил о любви девушку в белой тунике. А девушка-Смерть то манила, то с холодной улыбкой отбрасывала его, как надоевшую вещь, и все ближе подталкивала к петле, к петле, к петле…

— Я… буду лечиться… — чуть слышно сказала Света. Она потерянно сжалась в кресле перед столом завуча.

Завуч смотрела в окно, постукивая пальцами по столу. Наталья Сергеевна, подняв трубку, крутила диск телефона.

— Пойми, Света, — мягко сказал врач. — Это хронический процесс. Можно лечиться годами без всякого результата.

— Пусть операция…

— Какая операция? Тебе новый сустав приделают? — врач поднял со стола черный рентгеновский снимок. — Видишь, вот здесь темно? Идет нагноение. И дальше будет хуже… Да пойми, если ты будешь жить нормальной жизнью — даже лечиться не нужно, обострений не будет. Будешь танцевать — через год станешь инвалидом…

— Пускай!

— Что — пускай? Пускай — всю жизнь на костылях?

Света с надеждой посмотрела на Наталью Сергеевну. Та, досадливо морщась, нажала на рычаг и снова стала набирать номер.

— Не выгоняйте меня! Пожалуйста! — жалко крикнула Света. — Как я жить буду?!

— Только без истерики! — резко сказала завуч. — Будешь жить, как все живут… В общем, говорить здесь не о чем. Я звонила твоим родителям. В пятницу за тобой приедет отец.

Завуч открыла какой-то журнал. В кабинете стало тихо, только пощелкивал диск телефона. Света пусто смотрела перед собой.

— Иди к себе.

Света не шевельнулась, даже, кажется, не услышала.

Завуч переглянулась с врачом.

— Иди, Света, — мягко сказал врач, коснувшись ее руки. — Здесь уже ничего не поделаешь.

Света поднялась и, не взглянув на них, вышла. Наталья Сергеевна с силой опустила трубку на рычаг.

— Почему именно она… — сказала завуч. И то ли спросила, то ли добавила утвердительно: — «Жизель» отменяется… Опять «Тщетную» гонять будем…

— Кто сказал? — холодно вскинула брови Наталья Сергеевна.

— А кто танцевать будет?

Наталья Сергеевна не ответила.

— Два месяца до выпускного, — предостерегающе покачала головой завуч.

В кабинет заглянула секретарша, молча замахала врачу. Тот выбежал. В коридоре началась тихая возня.

— Я же все понимаю, Наташа, — сказала завуч. — Первый выпуск — и сразу «Жизель»! Другие такой материал, — кивнула она на дверь, — годами ждут, а тебе с неба в руки свалилось… Но что ж теперь делать? Танцевать ведь некому! На нее ведь ставили… — она со вздохом поднялась. — Себя пожалей! Ты что, первый год в балете? Провалишь «Жизель» — сожрут! И на костях попляшут! Все налетят, кто близко с тобой на сцене не стоял. Это в Большом ты была Наталья Карева, а здесь — молодой педагог…

Завуч неторопливо подошла к двери, приоткрыла. Врач и секретарша уже подняли Свету, усадили спиной к стене, врач тихонько шлепал ее по щекам, приводя в чувство.

Завуч вернулась к столу.

— В общем, твое дело, — добавила она суше. — А я считаю, рисковать не надо. Прогоним «Тщетную» или «Коппелию». Чикваидзе станцует… — она деловито придвинула к себе телефон. — Надо, чтоб присмотрели, пока отец приедет. Кто там с ней живет?..

Света неподвижно лежала на кровати, отвернувшись лицом к стене. Девчонки двигались по комнате осторожно, почти на цыпочках, разговаривали шепотом.

— Света… ты ужинать пойдешь? — наклонилась над ней Ия.

Юлька тронула ее за плечо: не надо.

— Принеси, — тихо сказала она.