Юрий Коротков - Подвиг

— Дядя Игогь, дядя Игогь, машина пгиехала!

Игорь едва успел спрятать рюмку.

— Хорошо. А ты кто?

— Я Оля.

— Оля? Очень хорошо… — Он вышел в гостиную.

— Игорь! — укоризненно покачала головой мать. Игорь поднял руки: все в порядке, на ходу чмокнул ее в щеку.

— Машина приехала! Кого ждем? — спросил кто-то.

— Свидетеля.

Появился запыхавшийся Мишка в старомодном костюме, полузадушенный галстуком.

— Нормально? — спросил Игорь вполголоса.

— В шесть на «Таганской».

— Откуда костюмчик? — Игорь провел по широким лацканам его пиджака. — «Карден»? «Диор»?

— Отцовский. А что?

— Ничего. Нормально. Поехали… «Он сказал: „Поехали!“ Он взмахнул рукой! Словно вдоль по Питерской, пронесся над Землей!»… — заорал Игорь.

— Цветы! Цветы не забудь! — кто-то сунул ему в руки букет.

— Ну, давай! — отец хлопнул его по плечу, поправил галстук. — Да, возьми билеты, пока не забыл, — он сунул Игорю в нагрудный карман билеты. — В аэропорту вас встретят, я звонил в обком. В Сочи заказал гостиницу, два люкса.

— Зачем?.. А-а! — Игорь постучал себя по голове. — Извини. Спасибо.

— И вот еще что, Игорь… — Отец помолчал. — Я погорячился тогда. Извини. Давай забудем.

— Почему? — спокойно ответил Игорь. — Ты абсолютно прав. Так что это ты меня извини…

Он пошел было к двери, но обернулся:

— У меня просьба, пап… Позови Блохина сегодня. Хорошо?

— Ты же знаешь, мы двенадцать лет не общаемся.

— Тем более. Будет повод помириться.

Отец невольно отвел глаза.

— Ну, понимаешь… Сегодня будет много людей, из нашей конторы и сверху…

— Ты же свободный человек, пап, — напомнил Игорь. — Ты выше этого.

— Хорошо, — сказал отец.

Мать поцеловала Игоря, сунула Мишке две бутылки шампанского:

— Для выкупа. Ну, с Богом!.. Игорь! — тотчас в ужасе вскрикнула она, указывая на его стоптанные кроссовки. — Не возвращайся, стой там, я принесу! — Она бросилась в комнату за туфлями.

Но Игорь уже шагнул обратно через порог.

— Плохая примета! — загалдели вокруг. — Надо в зеркало посмотреть!

— В наш космический век верить в приметы смешно, товарищи! — Игорь переобулся и вышел.

У подъезда стояла «Чайка», украшенная лентами, с кольцами на крыше. Рядом толпилась собравшаяся со всего двора ребятня, соседи.

Мишка и Игорь сели в машину, и «Чайка», сигналя, медленно поехала вокруг двора. Детвора помчалась напрямую.

Недалеко от Сониного дома молодые тетки натянули поперек дорожки ленту.

— Выкуп! Выкуп! — радостно заорали вокруг.

Мишка отдал им шампанское.

Соня в пышном платье, шляпке и перчатках до локтя вышла в сопровождении Блохи, матери и многочисленной родни. Игорь подал ей руку.

— О, господи… — вполголоса сказала Соня, глядя на розового пупса в распашонке, привязанного лентами к радиатору.

Она села в машину. «Чайка», оставив позади любопытную толпу, выехала со двора и помчалась по Ленинскому.

В загсе толпились женихи и невесты, свидетели с красными лентами через плечо, родственники. Из-за дверей зала доносился вальс Мендельсона. В углу родня утешала рыдающую невесту, толстую и некрасивую, с обнаженными прыщавыми плечами.

— Подлец! — прорыдала невеста, стащила с головы фату и уткнулась в нее, пачкая белый шифон тушью.

Игорь, Блоха и Мишка курили, разглядывали народ.

— Нет, ты посмотри, сколько идиотов, — философски заметил Блоха.

— Попрошу выбирать выражения, — ответил Игорь.

— Всем не терпится расстаться со свободой. Я понимаю, тут не побрыкаешься, — кивнул Блоха на могучую невесту, держащую под мышку тщедушного жениха. — Но ведь остальные с виду нормальные люди… В этой стране все тяготятся свободой…

— Иди, теоретик, исполняй обязанности, — усмехнулся Мишка.

Блоха уверенно распахнул дверь комнаты невест. Невесты, поправлявшие, задрав платья, чулки, завизжали.

— Спокойно, товарищи, я — свидетельница! — он присел на подлокотник Сониного кресла. — Есть проблемы, дорогая? Пошепчемся о нашем, о девичьем?

Соня кивнула. Блоха наклонился к ней.

— Я боюсь… — прошептала Соня ему на ухо.

— Не волнуйся, дорогая, — громко ответил Блоха. — Это совсем не страшно. Все женщины проходят через это, рано или поздно, и никто еще не умер.

— У меня, кажется, цепочка расстегнулась, — требовательно сказала Соня.

Блоха скользнул пальцами по ее шее, невольно приобняв, пытаясь нащупать под распущенными волосами замок цепочки. Соня смотрела на него в упор.

— Поцелуй меня, — попросила она.