Юрий Коротков - Подвиг

— Что с тобой? — спросила Соня.

Ребята удивленно смотрели на него.

— Да он крови боится! — засмеялся Мишка. — Ну, дела! А еще в экспедицию собрался!

— Я?! С чего ты взял? — независимо пожал плечами Блоха. Он оглядел друзей. — Выходим сегодня! — решительно сказал он. — А то будем готовиться, пока зима не кончится!

Когда во всех домах засветились экраны телевизоров и раздались позывные программы «Время», в четырех темных окнах деловито замигали фонарики. Мишка, напряженно шевеля губами, поглядывая в листок с азбукой Морзе, читал сигналы и мигал в ответ.

Блоха запечатал конверт, положил на стол.

На кухне собрались отцовские друзья, негромко пели:

— Пап, я к Соне.

Отец кивнул…

Соня положила конверт на подзеркальник в комнате. Мать выглянула из гостиной:

— Ты куда так поздно?

— К Женьке.

— А почему такой наряд? — Инна Михайловна удивленно оглядела толстый свитер, плотно заправленный в брюки с ремнем.

Соня на мгновение растерялась.

— Ну-у… Я же обещала, пока не вырасту — никаких вольностей, — невинно сказала она.

Богуславский-старший сосредоточенно работал в своем кабинете. Мельком оглянулся на сына.

— Что? — он снова склонился над бумагами.

— Ничего. Скоро приду.

— А… Хорошо…

На журнальном столике лежала большая стопка деловых конвертов с печатями. Игорь положил свой сверху…

Мишка тихонько оделся, надеясь незаметно выскользнуть из квартиры. Но отец услышал, вышел в коридор.

— Куда?

— Гулять.

— Опять к ним? А ну раздевайся! — заорал отец. — Я же запретил тебе водиться с этой компанией!

— Почему? — угрюмо спросил Мишка.

— А ты не понимаешь? У Блохина отец — махровый антисоветчик! Его из конторы выбросили с волчьим билетом. Неверовы тоже — мамаша блядь, и дочка туда же. Ты что, маленький, не знаешь, где я работаю?

— Знаю, — сказал Мишка, с ненавистью глядя на него. — Ты кагэбэшный стукач!

— Что?! — опешил отец. — Кто тебе это сказал? Ты за кем повторяешь, сучонок? — он бросился на Мишку, но тот выскочил за дверь и опрометью кинулся вниз по лестнице.

На улице вынул из кармана конверт, скомкал и бросил в сугроб.

Друг за другом они прошли по снежной целине. Мишка впереди тащил палатку. Из-за пазухи у него выглядывал щенок. Игорь и Блоха несли рюкзаки. Соня шла за ними, ступая след в след.

Многоэтажные корпуса микрорайона остались позади, на холме. Далеко впереди видна была черная полоса кольцевой дороги, освещенная фонарями, по ней беззвучно ползли крошечные автомобили.

— Хватит, — решил Блоха. — Нет смысла далеко уходить.

Они утоптали снег и натянули палатку. Забрались внутрь, разожгли маленький походный примус, поставили на него набитый снегом котелок и уселись вокруг на свернутых спальниках.

— Обидно, — сказал Игорь. — Завтра в школу придем — ведь не поверит никто.

— Черт, холодно… — поежился Мишка.

Блоха просунул руку наружу, достал термометр.

— Минус двадцать пять. Нормальная погода для высоких широт… ТУ, когда трудно, представляй, как мы вернемся из Арктики. Самые юные покорители полюса! Народу набежит… А мы черные, обмороженные, усталые… И никого не надо будет расставлять от столба до столба. Помнишь, как Гагарина встречали?..

Когда все затихли в своих спальниках, Соня осторожно повернулась к Блохе. Тот лежал спиной к ней. Соня тронула его за плечо.

Блоха торопливо закрыл глаза и размеренно засопел.

Соня улыбнулась в темноте и обняла его, поцеловала в висок и зашептала чуть слышно, касаясь губами уха.

— Раз ты спишь, значит, меня не слышишь, и я могу говорить, что захочу, любую глупость… Ты все равно будешь мой, потому что я тебя люблю. И я выдержу все испытания, хотя мне не нужен твой дурацкий полюс, и я не хочу быть черной и обмороженной. Мы вырастем и будем вместе всю жизнь, потому что я тебя люблю…

Вдали послышался долгий надсадный автомобильный гудок. Ему ответила, приближаясь, милицейская сирена. Палатку залил снаружи яркий свет, на стенах возникли черные изломанные тени. Лезвие ножа с хрустом пробило и распороло обледеневший брезент, луч мощного фонаря осветил лица спящих ребят с инеем на ресницах и жалобно скулящего щенка.

Черные фигуры деловито суетились вокруг палатки, другие бежали по снежному полю от машин, светящих издалека фарами и прожекторами.