Екатерина Мурашова - Одно чудо на всю жизнь

— Мы тут намедни с питерскими в поезде разбор имели, — начал Мокрый. — Два пацана, две мочалки. Маленькие ещё. Когда мы в вагон вошли, пацаны писали что-то, вроде задачки школьные решали, а девчонки балаболили промеж собой. И вот одна другой говорит: «Аи сказала… Аи думает… А что Аи скажет?» — Вот я и подумал: нашего-то Вилли раньше Уи звали… А сеструху его, которую мы ищем, — как? Не Аи ли? Больно уж имя чудное. На слух ложится…

— Так зачем же вы, идиоты, в драку-то с ними полезли?! — не сдержавшись, заорал Генка. — Надо ж было расспросить их осторожно или хоть подслушать! Проследить, куда едут! Узнать, откуда едут! Хоть билеты у них отобрать. Имена-фамилии по тетрадкам узнать, где учатся…

— Да мы и хотели, — Мокрый смущённо шмыгнул носом. — Вот как ты говоришь. Так и думали. Но как-то так всё получилось… Менты поездные пришли, пришлось тикать…

— Идиоты! Ублюдки кретинские! Придурки недоделанные!.. — некоторое время Старший Лис, который вообще-то не любил матюгов и других ругательств, выпускал пар. Мокрый стоял перед ним и глядел в пол. Наконец Генка более-менее успокоился. — Значит, так. Найдите мне этих ребят, хоть из-под земли достаньте. В лицо вы их видели, у ментов их имена-фамилии наверняка остались. В общем, как хотите, так и делайте, а чтоб нашли. Найдёшь — пусть Кролик обратно возвертается. Но чтоб без фокусов.

На крыльце Мокрого ждал Шатун. Молча протянул раскуренную папиросу, заглянул в лицо.

— То самое, — уныло протянул Мокрый и длинно, замысловато выругался. Шатун восхищённо закатил глаза. Сам он ругался просто, по-деревенски. — Найди, говорит, хоть из-под земли. Фамилии, говорит, надо было узнать… Школу, тетрадки… Тогда Братца Кролика назад можно… В ментовке, грит, знают. А что у меня в ментовке — сват, брат?

— Мокрый, а ведь я книжку-то и тетрадку ихнюю забрал. Когда все побегли, я схватил и тоже побег, — вдруг сказал Шатун. — Хорошая книжка. Очень интересная. Про привидение на болоте, как оно детей жрало. Жуть!

— Где?! — Мокрый не сразу уловил смысл слов Шатуна, слушал вполуха, курил. Когда понял, подскочил на сырой ступеньке. — Где она?!

— Книжка-то? Её щас Буряк читает. Я-то сам плохо могу, медленно, он мне и Косому обещал сегодня вечером почитать…

— Тетрадка где?!

— А! Тетрадка? Тетрадка валяется где-то. Я её заодно прихватил. Вроде Герасим взял… Я отдал — мне на что? Я писем никому не пишу…

Мокрый вскочил и рысцой побежал к бане, раздумывая на ходу, как будет объяснять Герасиму про тетрадку и, главное, как разберёт его ответ.

— Сёмка, ты мне помочь можешь? — Ёська смотрел на мальчика снизу вверх. — Если не можешь, тоже ничего, только ты сразу скажи. Чтоб я не ждал.

— Скажу. Если ты скажешь, чего тебе надо, — Сёмка уже уяснил для себя положение дел в бригаде. Главный — Старший Лис, человек странный и жестокий, но им, в свою очередь, как хочет вертит Младший Лис — рыхлый, пухлый, бесцветный, но вроде бы не озверевший, как Старший, и по своим годам умный. В результате получается, что подстраиваться надо под Младшего. Большой Лис — не в счёт, но злить его тоже не следует. Хотя он, кажется, и злиться-то не умеет. Это Сёмка хорошо понимает, у него у самого дома Люша такая…

— Шатун говорил, ты можешь скрываться так, что даже зверь не увидит…

— Зверь — увидит. А не увидит, так услышит или унюхает. На то он и зверь. Есть способы, как нюх сбить, но это когда по следу идут…

— Мне звери не нужны, Сёмка. Я ж не охотник. Мне вот что нужно: сможешь ты за Вилли проследить так, чтоб он не догадался, что ты за ним идёшь?

— Вилли — это тонкий такой, разговаривает культурно?

— Ну да! — Ёська вроде бы удивился, как можно не отличить Вилли от остальных. Для Сёмки же из посёлка Петров Ключ — все они в диковину.

— Так ты же с ним корешишься вроде. Чего ж следить? Не доверяешь? Ты или брат твой? — всё это следовало выяснить заранее, чтоб не напороться потом.

— Не, Генка не знает, что я тебя прошу. Это я сам. Понимаешь, он иногда уходит куда-то. Один. Потихоньку. И возвращается один. А куда ему идти, если, как он говорит, у него никого здесь нет и ничего он не помнит? Была как бы сестра, и та куда-то затерялась. Куда ж он ходит-то? В городе его никто из наших не видел, а он же приметный…

— Чудно! — удивился Сёмка. Чужие истории в бригаде не рассказывали, сам Сёмка с любопытством не лез и про Вилли слышал в первый раз. — Так-таки ничего не помнит? По башке, что ли, стукнули?

— Может, и стукнули, — неопределённо отозвался Ёська. — Так чего, берёшься проследить-то?