Екатерина Мурашова - Одно чудо на всю жизнь

— Максим, ты меня разозлил, и мне хочется расставить точки над «и». Да. Я могла бы сделать карьеру и в армии, и где угодно. И я её сделала. Потому что у меня есть внутренняя, я подчеркиваю, внутренняя дисциплина. А у тебя её нет. Поэтому ты, несмотря на все свои таланты, карьеры не сделал. И не сделаешь никогда… И нечего на меня обижаться!

— Ксюша, милая, да я же не обижаюсь! Ты сама подумай, что обидного в том, что кто-то не хочет или не может делать эту дурацкую карьеру, которая стоила тебе стольких нервов и морщинок вон там, между бровями, и ещё вот тут…

— Максим, прекрати!!!

— Ксюша, почему у тебя нет детей? Ты же была замужем. А ещё раньше ты была первой красавицей и умницей нашего класса. Тебя выбрали секретарем комсомольской организации школы, и комсомольский значок горел на твоём черном переднике, как капелька крови. Я боялся на тебя взглянуть, Ксюша…

— Максим, прекрати!!!

— Ну что ты заладила одно и то же… Я хочу поговорить с тобой о моём классе. У них что-то происходит, а я не могу понять — что. Ты же знаешь, в этом классе один мой клиент — Боб Антуфьев, ну, может, ещё музыкант Левушка. Остальные же меня в упор не видят и не слышат. Что для них история и историк в придачу к ней?! Вспомогательный предмет… Как хочешь, но, из соображений педагогического авторитета, в твоей гимназии классными руководителями должны быть только математики…

— Где же я наберу столько математиков?

— Тогда, может быть, немного переставить акценты? Чтобы те, кто не математические гении, не побеждает на всероссийских и прочих конкурсах, не чувствовали себя второсортными и не комплексовали? Ведь все ваши программы ориентированы на них — на гениев, им — всё внимание и весь педагогический пыл. Остальные — балласт…

— Это вечный педагогический спор, Максим, — нужны ли спецшколы и какими им быть. Мы сейчас с тобой его не разрешим… Хотя… На кого же, по-твоему, должны быть ориентированы программы математической спецшколы, как не на математически одарённых детей? Ладно, ладно, не буду… И что же происходит с твоим классом? Там, между прочим, настоящих математических гениев всего ничего — два с половиной: Варенец, Альберт и половина Райтерштерна… Довольно слабый класс, по нашим, гимназическим меркам. Много детей спонсоров, а с них какой спрос… Потому я тебе его и отдала.

— Спасибо, Ксюша! Послушай, а Витёк? Виктор Савельев. Почему ты не считаешь его?

— Витя усидчивый, вдумчивый мальчик. Не без способностей, конечно, но звёзд с неба… сам понимаешь. Он даже ни в одной районной олимпиаде не участвовал.

— Почему? У меня есть сведения, что на контрольных он решает задачи за половину класса, объясняет всем решения, по собственной инициативе занимается с отстающими. Вот сейчас он начал заниматься с Ветлугиной. Я так понимаю, что ситуация с ней стала менее острой?

— Да, у неё появились твёрдые тройки. Так это Витя с ней занимается? Молодец, мальчик! Они с Лизой раньше дружили, с первого класса, их учительница рассказывала всякие трогательные истории — я помню. Потом раздружились, знаешь, как это бывает, когда мальчики и девочки взрослеют…

— Знаю, — вздохнул историк.

— Теперь, значит, опять подружились. Это хорошо, это славно… А Витя… Вполне возможно, что у него есть именно педагогические способности — объяснять. Это же разные вещи — ты понимаешь? Прорваться самому — и что-то объяснить другому. У Вити — как раз второе. Это тоже здорово. Но сильным математиком его не назовёшь — это точно. Я же его третий год учу. Всегда стандартные решения, никогда не поднимет руку, не предложит что-то оригинальное. Тот же Варенец из кожи вон лезет… Альберт все контрольные за пятнадцать минут решает. А Витя всегда сдаёт листок чуть ли не последним…

— Ксюша! Да он потому и сдаёт листок последним, чтобы не привлекать к себе внимания. За это время он успевает решить все варианты и раздать решения жаждущим подсказки. Сколько у вас всего вариантов?

— Шесть, по числу рядов.

— Так значит, он за сорок пять минут решает шесть контрольных. Шесть, понимаешь?! Ты же математик, считай, это получается ровно в два раза быстрее твоего Альберта! Ты же сама говоришь — класс в целом слабый, много блатных. А программа по математике — ого-го! Альберт и Варенец скорее удавятся, чем для кого-то что-нибудь сделают, Лёвушка — весь в облаках. Вот Савельев и тащит всех желающих…

— Да ну? Я как-то об этом не думала. Детям не свойственно скрывать свои способности, тем более у нас, в гимназии. Я думала, сидит тихой мышкой, значит, тихая мышка и есть. Присмотрюсь теперь к нему…