Хулио Кортасар - Чудесные занятия

Язык, годный для литературного эксперимента, был у него «под боком». Это — лунфардо, буэнос-айресский жаргон. Хулио Кортасар, истинный портеньо (коренной житель Буэнос-Айреса), хорошо изучил законы этого языка, представляющего собой «взрывчатую смесь», мешанину из различных языков, в основе которой испанский. Но не только знание лунфардо — владение латынью, французским, итальянским, английским, немецким помогало аргентинскому писателю находить необычное в привычной испанской речи, острее вслушиваться в ее звучание, по-детски удивляться каждому слову. И в конце концов создать свой собственный вариант испанского языка.

В кортасаровском рассказе «Лукас — его дискуссии с единомышленниками» (из книги «Некто Лукас») герой говорит:

(Перевод Л. Грушко)

В контексте рассказа данная тирада звучит иронически. Но к этим словам можно отнестись и вполне серьезно. И тогда они прозвучат для нас как кредо Кортасара в его работе над словом.

Для творца в слове не должно быть лжи. Он, как Адам, явился в мир дать имена всему, что его окружает. И всему, что только может вообразить.

Проза Кортасара парадоксальна и ассоциативна, точна и неуловима, легка и мускулиста, поэтична и образна. «Словесное кружево» — поразительно. Так же, как поразительно и единство, и разнообразие кортасаровских сюжетов.

Краткое предисловие к сборнику избранных рассказов Кортасара, своего ученика, Борхес закончил так: «Стиль кажется небрежным, но каждое слово взвешено. Передать сюжет кортасаровской новеллы невозможно: в каждой из них свои слова стоят на своем месте. Пробуя их пересказать, убеждаешься, что упустил главное» [*] Кортасар X. Рассказы («Личная библиотека Борхеса»). СПб., 1999. С. 5-6. .

А сам Кортасар любил вспоминать совет уругвайского новеллиста Орасио Кироги: «Пиши так, словно твой рассказ интересен только небольшому числу твоих героев, один из которых — ты сам». Может быть, секрет читательского успеха, каким рассказы Кортасара неизменно пользуются, и в том, что он всегда — сознательно ли, интуитивно — следовал этому совету? Ведь, в конце концов, кто же, будучи, конечно, в здравом рассудке, станет на самого себя нагонять скуку?!

Одно из главных, ключевых, «знаковых» слов кортасаровского творчества — слово игра.

В беседе с уругвайским журналистом Энрике Гонсалесом Бермехой Кортасар говорил: «Литература всегда была для меня сферой игровой деятельности… Мне она (литература) кажется самой серьезной игрой. Если бы мы расположили различные виды игры, от самых невинных до самых хитро придуманных, по шкале оценок, то, думаю, литературу, музыку и вообще искусство пришлось бы поставить на самую отчаянную, головокружительную (в хорошем смысле слова) высоту» [*] Здесь и далее цитаты из кортасаровских интервью даются по книге: Кортасар X. Преследователь. СПб., 1993. С. 3—16. .

Создавая свои книги, Кортасар играет с удовольствием, вдохновенно и легко. Но всегда это — «игра всерьез». («Я играю, когда пишу. Но играю серьезно, как играл ребенком… В моем случае речь идет о продолжающемся и поныне детстве, о многом, что остается во мне от ребенка, и это нечто такое, от чего я не могу и не хочу отказываться».)

Играет сам автор — со словами, с сюжетом, с жанрами, с ситуациями, со временем и пространством (у Кортасара, если перефразировать название одного из его рассказов, было пространственное чутье времени). Играют и его герои — подчас беззлобно, радостно (любимые автором хронопы, «некто Лукас» или герои раннего романа «Дивертисмент»), но чаще жестоко, беспощадно к себе и к другим (здесь не составляют исключения и дети).

Одно из своих программных произведений Кортасар назвал на редкость удачно — «Преследователь». Он сам постоянно был преследователем (а также, разумеется, и преследуемым, коль скоро познал «искушение словом» и никогда не был удовлетворен достигнутым). Преследователями были и его герои — чаще всего преследователями цели, которую невозможно достичь, но стремление к которой позволяет им подниматься «на самую отчаянную, головокружительную высоту» искусства.

Игровое начало привело (и не могло не привести) Кортасара к важной — и серьезнейшей — теме: «Культура и современная жизнь, взаимоотношения художника и общества, художник и создаваемый им мир».

Читать дальше