Майкл Корда - Бессмертные

Очень осторожно и аккуратно я вырвал из тетради последнюю страницу и разорвал ее на мелкие кусочки.

Затем положил тетрадку в карман и отправился выполнять свою последнюю миссию, о которой не мог думать без содрогания.

Макреди, с видом хозяина, ждал меня у морга.

— Не раздумали? — спросил он.

Я покачал головой.

— Дело ваше. — В городе, где растут пальмы, возвышаются постройки в испанском стиле, где преобладают яркие краски, здание морга выглядело неуместным, словно оно было спроектировано муниципальными архитекторами Кливленда или Бостона сотню лет назад. Глядя на это здание, трудно было представить, что вы находитесь в Лос-Анджелесе, жителям которого суждено было после смерти вновь вернуться в зловещую сырую трущобу из кирпича, мрамора цвета рвоты и прокопченной облупившейся древесины — в застарелую затхлость городов, из которых они когда-то сбежали сюда, в Калифорнию. Но ведь Мэрилин родилась в Лос-Анджелесе, напомнил я себе, приют, в котором она росла, находится совсем недалеко от морга.

Макреди подвел меня к лифту, и мы спустились вниз. Он закурил сигару и предложил мне тоже. Я покачал головой.

— Так легче переносить запах, — объяснил он, когда мы вышли из лифта. В нос ударила мерзкая вонь — некая смесь въевшейся мочи, формальдегида и разлагающихся тел. От сигары Макреди вокруг распространялся запах тлеющей попоны, и от этого дышать было еще труднее.

Макреди шел впереди меня по проходу между рядами каталок из нержавеющей стали, на каждой из которых лежал прикрытый простыней труп. Мы миновали комнату, выложенную белым кафелем, где двое мужчин в операционных костюмах деловито очищали от мозгов чей-то череп, одновременно слушая по приемнику радиорепортаж о бейсбольном матче. Я подумал, что Макреди, возможно, таким образом проверяет меня на прочность. Если так, он понапрасну тратит время. В молодости, когда я работал в кинобизнесе, мне не раз приходилось бывать в морге: Мэрилин не первая из кинозвезд покончила жизнь самоубийством. Если это и впрямь было самоубийство.

Макреди открыл дверь, и мы вошли в ярко освещенную комнату, в дальнем конце которой я видел ряды железных дверей. Здесь было довольно холодно, и я поежился. У дверей холодильника, раскачиваясь на стуле, сидел полицейский в форме. Он читал журнал “Плейбой” и курил сигарету.

— Немедленно встать, Квинн, жирная ты свинья, — сказал Макреди. — К ней посетитель.

Квинн не обиделся на такое обращение. Я знал, что полицейские только так и общаются между собой. Они ведут себя, как большие хищные звери — вам кажется, что они дерутся, а для них это просто игра.

— Пошел ты к черту, Макреди, — дружелюбно отозвался Квинн и поднялся со стула.

— Почему ее охраняют? — поинтересовался я, наконец-то оценив предусмотрительность Макреди: запах сигары действительно помогал переносить зловоние морга.

— Сюда приходят разные идиоты, — объяснил он. — Фоторепортеры готовы заплатить пять, шесть тысяч долларов, а то и больше, чтобы сделать хотя бы один снимок Мэрилин Монро в морге. Поэтому мы и посадили сюда Квинна. Он совсем дурак и взяток не берет.

— Вы бы лучше о себе рассказали, сержант, — беззлобно огрызнулся Квинн, открывая дверь холодильной камеры и вывозя оттуда каталку.

Макреди затянулся сигарой и выпустил дым.

— Да что говорить, — продолжал он, — если женщина красивая, сюда пытаются проникнуть всякие извращенцы, чтобы надругаться над трупом. Особенно если эта женщина — знаменитая актриса. И поэтому тоже этот пост доверили Квинну. Он очень боится своей старушки, так что ничего подобного ему и в голову не придет.

— Вот, пожалуйста, — не обращая внимания на Макреди, сказал Квинн и откинул простыню с лица Мэрилин.

Она по-прежнему не утратила своей красоты. Вскрытия еще не проводили. Белокурые волосы чуть спутаны, лицо чистое, без косметики, рот слегка приоткрыт, и поэтому кажется, что она улыбается. Мэрилин выглядела гораздо моложе, чем я помнил ее, и, если бы не подернутые синевой губы, можно было бы подумать, что она просто спит.

— Я хочу ненадолго остаться с ней наедине. Вы не возражаете, сержант? — попросил я.

Макреди окинул меня подозрительным взглядом, словно я мог оказаться одним из тех извращенцев, о которых он говорил. Моя просьба ему не нравилась, но, секунду подумав о чем-то, он пожал плечами.

— Раз вам так нужно, — проворчал он, но уходить не спешил. Он сунул руку в карман пиджака и извлек оттуда какой-то клочок бумаги. — Семье, наверное, это понадобится, — сказал Макреди и, передавая мне листок, понимающе подмигнул. Потом он ушел, уводя за собой Квинна.