Альфред Кох - Ящик водки. Том 1

— Почему? Коммунисты что, католики?

— Да, католики. Более того — пошли они на …! Ты ко мне чего пристал? Я, что ли, устав КПСС сочинял?

— Я тоже против разводов, но хочу понять… Они же отрицали брак!

— Ну да, Коллонтай там резвилась с матросами… Ленин — с Инессой Арманд там… И так далее.

— Коммунисты действительно были свернутые на семейной теме. Но я хочу понять причины! Ты можешь мне объяснить?

— Могу!

— Давай.

— Э-э-э… Человек должен, по коммунистической версии, привыкать к тому, что он полностью принадлежит партии. И она руководит им тотально. А когда он разводится, то он как бы ставит свои эмоции и инстинкты выше партийной дисциплины.

— Не понял.

— Ну как? Начальство ему не велит разводиться, а он, б…, лезет разводиться.

— Да мне не понятно, какое их дело!

— А то дело, что если ты с женой разведешься, то можешь по инерции заявить: «Да пошли вы вообще все на …». Над тобой уже просто утрачивается контроль.

— Так…

— Я считаю, такая схема была. Это как ты пришел в монастырь, постригся — вот и сиди, молчи. Школа послушания: сказали тебе — иди делай. И не рассуждай, о чем тебе не положено. Вот если завтра отомрет семья, то тебе об этом объявят с трибуны съезда КПСС.

— Все равно мне не понятно.

— Ты меня зря ставишь в такую позицию, что я тебе должен отвечать за КПСС. Да на хер она мне сдалась!

— Но ты как инженер человеческих душ должен понять, почему коммунисты возлюбили институт семьи. Тот самый, который в конечном счете и разрушил социализм.

— Как — разрушил? Почему именно этот институт?

— Потому что он привел к обособлению части имущества. К частнособственническим инстинктам. К защите именно своих детей, а не всех подряд. Семья разрушила коммунизм! Почему крестьянин не хотел своих быков вести на колхозный двор? Да потому что у него была семья…

— Тут, может, еще быть такая линия. Когда русский мужик разводится с женой, начинает жить один, он тогда перестает бриться, с утра пьет водку, кладет на все, на работу не ходит — известные все дела.

— А, так это у них был утилитарный подход?

— Вполне возможно!

— «Поскольку мы, коммунисты, с пьянством русского народа справиться не можем, пусть с ним справляются жены!» Так?

— Конечно! Ты что, не замечал такого? Женатый человек всегда умыт, приличный такой, а разведется—и все, он уже как скотина… Уже у него на квартире начинают собираться местные алкоголики, уже мебель вся распродана, бутылки выкидывают в окно, кого-то трахают в уголку на старом пальто… Приют уже, короче, блатных и нищих.

— А на работу — забили.

— Конечно. И член партии уже неотличим от бомжа.

— А что говорить тогда про беспартийных?

— Беспартийным вообще конец. Русский мужик — он как дитя. За ним мать сначала ходит, по сусалам дает, в школу заставляет ходить. Потом жена принимает эту эстафету — берет на себя эту благородную неблагодарную миссию… А не дай бог человек остается без хозяйки — слово «хозяйка» тут ключевое, — пиздец ему. Он бесхозный. И статистика подтверждает: человек женатый живет дольше, и у него здоровье крепче. А почему? Да просто жена не дает ему пить, не пускает слишком часто на блядки! Как-то пытается его ограничивать и держать в рамках. Вот так и партия.

— Которая стала защитником мелкобуржуазных устоев.

— Ну а других-то и не бывает, давай скажем об этом прямо!

— Ну почему, бывают еще крупнобуржуазные устои! А кроме этих двух других нету, это точно…

— А тот миссионер от экономики, ну, тульский, самое смешное, он после развода быстро осознал свою ошибку — и женился обратно на все той же жене. Он пытался им доказать, что морально он перед партией чист. Даже когда он с женой состоял во временном разводе, он все равно не имел никого, а только мозги пролетариям засирал насчет экономики. А ему говорят: по сути, ты прав, а формально ты ведь развелся, а после женился. Вот видишь — они его одну жену рассматривали как двух отдельных женщин. Короче, ту заметку порвали и выкинули. И теперь сегодня мне старые товарищи, бывшие начальники, говорят — что ж ты нам приносил такие скучные заметки, а интересные не приносил — они не помнят, как панически они тогда боялись интересного. Они забыли, какими они были трусами пятнадцать лет назад! Забыли, на что у них тогда хватало ума!

— Так там крамола была в том, что он временно развелся? Чем им та заметка не нравилась?

— Мне тот начальник объяснил. От рабочего клуба, говорит, один шаг до независимых профсоюзов, а от тех уже полшага до посягательства на шестую статью Конституции.