Сергей Костырко - Медленная проза (сборник)

Минут через двадцать, когда наконец я, отоварившись, дотащился обратно до крыльца, до лифта, поднялся на свой этаж и вставил ключ в дверь, меня окликнули:

– Гражданин, пройдите на минутку сюда!

Из Бориной квартиры высовывались милиционер и штатский. За спинами их маячил Миша.

– Сейчас, только сумки поставлю.

Милиционер в форме вышел на площадку и бдительно наблюдал, как я открывал свою дверь, входил в квартиру и устраивал сумки на стуле в коридоре.

В Бориной квартире на кухонном столе были разложены бумаги. За столом расположился для беседы со мной следователь, не такой уж, кстати, молодой, лет сорока – это его молодцеватость сбила с толку. В углу на стульчике, по-свойски – Миша. Милиционеры расслаблялись в комнате, сидя на диване и с философским хладнокровием оглядывая разложенные перед ними внутренности чужой жизни.

– Присаживайтесь, – сказал следователь.

– Я уж лучше постою. Радикулит.

– В момент ограбления вы находились дома. Что вы слышали?

– Ничего не слышал.

– Но ведь тут дверь выбивали.

– А может, и не выбивали, – подал голос Миша, – может, просто отжали.

– Я действительно ничего не слышал. А может, и слышал, но не обратил внимания. У нас тут лифт гудит и бухает, или кто-нибудь молотком сверху стучит, или там алкаш к жене, запершейся от него, ломится. Привыкаешь к звукам…

– Да, – сказал следователь, держа ручку наготове, но ничего не записывая. – А может, голоса какие?

– Голосов не было. Я ведь вот здесь, в пяти метрах, за стенкой лежал. Чужие голоса услышал бы точно. Нет, тихо было… А что, много вынесли?

– Это хозяин нам скажет… А так, на глазок… не похоже, чтобы много. Разве по мелочам что в карман сунули.

– Сейчас Боря подъедет, – сказал Миша, – только что с мобильника звонил. Он уже на Шипиловской.

– Как же так, – спросил я, – дверь-то у Бори железная. Гарантия от воров.

– А толку, что железная, – сказал следователь. – Сами видите. Замок нужен хороший, вот что. А лучше – два.

– Послушайте, а может, глянете мои замки? – предложил я. – Месяца два назад я и вот сосед напротив меня обнаружили, что вроде как ковырялся кто-то в наших замках.

– Давайте посмотрим, – сказал следователь.

Мы вышли на площадку.

– Верхний ваш замок – фигня. Ноу проблем, как говорится. Ну а нижний, похоже, серьезный. Можно, конечно, и его открыть, но возни потребует много. Это уж если очень захотеть… А вы, кстати, что делали в это время?

– Телевизор смотрел… Смешно, но как раз показывали кино про ореховскую группировку.

– «Бандитское десятилетие»? – вскинулся следователь.

– Да.

– Жаль, я не знал. Жаль. Его редко показывают. Там в самом начале мой сослуживец появляется. Который во дворе 16-го дома стоит и показывает, где Седого пытались убить. Помните?

– Ну конечно, я ж на него только что смотрел… И на все эти наши дворы, на улицу, на пруды. Странно все это. Вроде как окрестности эти – твое прошлое, твоя жизнь. И вдруг выясняется, что у дворов этих была еще и своя жизнь, о которой ты и понятия не имел… Нет, я слышал, конечно, про ореховских, но вот так, в картинках, в лицах, увидел впервые. Вам понятно, о чем я?

– А чего тут не понять. Вы кем работаете?

– Редактором в журнале.

– Ну вот видите. У вас вообще другая жизнь. А вот я, например… – следователь сунул в рот сигарету, протянул мне пачку, и в этот момент раскрылся лифт – на площадку выходил Боря. Высокий, в кожаном пальто, с мужской маленькой сумочкой. Вид энергичный, целеустремленный, почти вдохновенный. Он молча пожал мне руку, я сочувственно кивнул ему головой, и он тоже покачал головой – типа, да-а! Увидев незажженные сигареты в наших руках, достал свою. Следователь щелкнул зажигалкой, мы прикурили.

– Ведь и дверь недавно поставил, – сказал Боря, затянувшись. Он как будто и не торопился в свою квартиру.

– Про двери мы сейчас как раз и говорили, – отозвался следователь.

Помолчали, как бы совместно переживая Борино потрясение.

– Ну что, пойду смотреть, – сказал он.

– И, пожалуйста, повнимательней. У нас бывает, что неделями составляем список украденного.

Боря развернулся и решительно шагнул к своей развороченной двери.

– Ну вот, – продолжил я. – Посмотрел на свое, родное, можно сказать, Орехово в телевизоре, и оно как будто чужим стало.

– А вы что же, – удивился следователь, – вы что же, не знали, что Димон жил в соседнем с вашим доме? Вон в том.

– Что, вот в этом?!

– Да-да! А Фрол вообще в вашем доме, только во втором корпусе. Он ведь и через ваш двор мог проходить. Как же это вы?