Питер Акройд - Падение Трои

— Гомер упоминает какое-то определенное дерево, профессор. — Леонид с момента приезда в Гиссарлык изучал "Илиаду" в русском переводе. — Оно росло у главных ворот города.

— Ja, jа . Да, разумеется, я знаю. Рядом с этим деревом Аполлон, укрывшись за облаком, воодушевлял Антенора. В тени этого дерева лежал раненый Сарпедон.

— Здесь у вас растет бук крупнолистый, — Лино снова обратился к Кадри-бею. — В моей стране растет бук обыкновенный. Он меньше.

— Что это значит? — Оберманн обратил внимание на тот конец стола. — Всему миру известно, что дерево у Гомера — дуб. Плиний подчеркивает это. Quercus [7] Дуб (лат.). . Дубы и в его время были известны долголетием. Этого вам недостаточно?

— Но ведь это мог быть и каштан, профессор. — Леониду нравилось, когда Оберманн восторгался или негодовал.

— Каштан? Какое отношение к этому имеет каштан?

Он упоминается. Только и всего.

— Упоминается? Упоминаться может что угодно. Это ничего не доказывает.

София тихонько вышла из-за стола. Они ужинали в дощатом бараке, который использовался как склад для найденных в Гиссарлыке древностей. Сюда же на ночь складывали кирки, деревянные лопаты и другие инструменты. Из вещей, которые еще не были изучены и снабжены ярлыками, она выбрала маленькую чашу, по ободку которой шла полоса клейм, потемневших и потерявших цвет от соприкосновения с землей.

Найдя среди инструментов маленький нож, София села на табуретку, чтобы очистить сосуд. Стали видны клейма по ободку: то ли крест, то ли колесо, трудно сказать. Может быть, сочетание креста и колеса? Софии казалось, что она дает чаше возможность заговорить. Она пролежала в земле тысячи лет, а сейчас снова вернулась на свет. Какая троянка в последний раз видела ее, в последний раз использовала для молока или меда? Должно быть, она держала ее в руках так, как сейчас София. Это соединило их, живую и давно умершую.

— У тебя есть интуиция, София. Я вижу это совершенно ясно. — Оберманн наблюдал за ней, когда она была погружена в свое занятие. — Как аккуратно ты пользуешься ножом! Моя жена уже археолог, господа. Ей не нужно образование. Так же, как и мне. Я стал археологом, когда решил найти дворец Одиссея. И, оказавшись на Итаке, нашел. Я поднялся на гору Аэтос и начал копать. Вот она, археология. Интуиция!

По утрам в эту раннюю весеннюю пору было еще холодно. София, закутавшись в шаль, копала только что расчищенное место на южном склоне Гиссарлыка. Она руководила группой рабочих, которые, убирая землю и мусор, хором пели.

Они работали в этой части Гиссарлыка два дня, и Оберманн уже различал очертания храма или жилища. Он не видел ничего определенного, но и в этот раз повторил Софии свою любимую фразу: "Мое воображение меня не обманывает".

Она уже доказала, что умеет быстро и охотно обучаться. Оберманн научил ее, как методически вынимать землю, как определять точки излома в каждой траншее или яме, как распознавать и доставать важные находки, не повреждая их.

— Это не наука, — говорил он. — Это искусство.

Лино рассказал Софии, предметы какого периода можно найти в Трое, и объяснил, как различать их по форме и внешнему виду. Встречались двуручные амфоры, уникальные для этих мест, датируемые третьим веком до Рождества Христова, бронзовые сосуды шестого века до Рождества Христова, черная керамика восьмого века до Рождества Христова. Встречались пряслица и точильные камни десятого века до рождества Христова и терракотовые шарики и сосуды еще большей древности. Все это она запомнила.

София узнала и другое.

— Если ты найдешь что-то ценное, — сказал ей Оберманн, — нужно скрыть это от чужих глаз.

— Ценное, Генрих?

— Драгоценные металлы. Драгоценные камни. Здесь должно быть много золота. Но его нужно прятать от Кадри-бея. Я не хочу, чтобы слава Трои досталась Турции. Надо ли говорить тебе, куда должны отправиться эти вещи? В Афины. В твой родной город. — Он понизил голос, хотя их разговор никто не мог услышать. — Я договорился с твоим отцом. Он нашел для меня дом по соседству с вашим. Я использую его как склад. Раз в неделю рабочий-грек увозит отсюда в седельных сумках ценности. Затем плывет на пароходе в Афины, а там его встречает твой отец. Все очень просто и совершенно безопасно.

София была поражена. Пока Генрих ухаживал за ней, он вел переговоры с ее отцом о посторонних вещах.

На следующее утро Оберманн разбудил ее перед рассветом. В алькове, служившем кухней, он аккуратно приподнял три доски пола. Под досками стоял неглубокий деревянный ящик, наполовину заполненный чашами, подвесками и другими предметами из блестящего металла.