Эльфрида Елинек: Михаэль. Книга для инфантильных мальчиков и девочек

Симпатичное, по-детски пухлое лицо Михаэля мрачнеет. За одно мгновение повзрослев на годы, он бредет домой.

Патриция, его Патриция, что-то скрывает от него. Патриция его обманула. Впервые в жизни.

Ида Рогальски сразу замечает подавленное состояние Михаэля. Ну-ка, говори, малыш, что случилось. И где Патриция? Я такой торт сделала! Патриция не придет. Вот так… и оставь меня в покое, мама. Крупно лицо матери — оказывается, оно сплошь изборождено морщинами, с экрана на нас смотрит воплощенная тревога.

Здесь и Райнер, брат Михаэля, он пришел с женой. Ближе к вечеру все отправляются в миленький тихий бар. Поужинать. Слегка выпить. Послушать музыку. Может быть, немного потанцевать.

Тягучая действительность.

Но СТОП! Как вы думаете, кто сидит у стойки в черном платье с глубоким вырезом, рядышком с элегантным седовласым господином, которого мы уже видели? Правильно, Патриция. Глаза Михаэля неестественно расширяются, в них появляется лихорадочный блеск. Он начинает рюмку за рюмкой поспешно вливать в себя спиртное, к которому у него совершенно нет привычки. А те двое сидят головка к головке. Кажется, они забыли обо всем на свете и ни времени, ни пространства для них не существует.

Михаэль судорожно сглатывает. Он стремительно вскакивает с места, увлекая за собой свояченицу Еву. Танцует, прижав ее к себе. Ева старше Михаэля и относится к нему по-сестрински. Вид у нее мальчишеский. Михаэль нравится ей, но совсем иначе, не так, как муж, Райнер. Ты так галантен сегодня. Михаэль танцует с Евой щека к щеке. И тут Патриция замечает танцующую парочку. Она бледнеет как полотно. Михаэль делает вид, что не видит ее. Патриция резко встает. Она тяжело и судорожно дышит. Спутник что-то встревоженно спрашивает у нее. Ничего не говоря в ответ, Патриция вырывает у него из рук свое мини-пальтецо и бежит прочь. Ей с трудом удается сдерживать слезы. Седовласый господин едва поспевает за ней. В голове матери складывается некая догадка. Понимающая улыбка мелькает у нее на лице.

Михаэль напивается как настоящий мужчина. Впервые в жизни он напивается до бесчувствия. Его никто не останавливает. Дело молодое, гулять так гулять, а горе положено топить в вине. В его поведении есть что-то отчаянно романтическое. В этот день Михаэль напился до безобразия.

Действительность по-прежнему продолжается, ибо:

Звонок в дверь.

Госпожа Рогальски, прижав палец к губам, бежит открывать. Видно, что у нее какие-то проблемы. Кто там? Там Патриция. Вот уж кого она ждала меньше всего. Обе женщины, каждая из которых любит Михаэля, но на свой лад, молча смотрят друг на друга. Мать все понимает первой. Но поначалу разыгрывает суровость. Проходите. Вы знаете меня? Я полагаю, вы — Патриция? Так вы всё знаете? Садитесь. Отрывисто, почти неприязненно, очень коротко, холодно, деловито, почти официально. Но лед в душе уже начал таять. Патриция ревнует Михаэля к Еве, но она ведь не знает, что Ева — свояченица Михаэля. Патриция садится. Где Михаэль? На работе его нет. Я тоже не знаю, где он. И вдруг девушка с рыданиями бросается в объятия госпожи Рогальски. Судорожные всхлипы сотрясают ее. В них — все отчаяние этого мира. Ну-ну, деточка, не расстраивайся. Все не так плохо, как тебе кажется. Кто та женщина, с которой Михаэль был в баре? Та женщина? Да! Ида Рогальски смеется, и смех ее рассыпается полнозвучным колокольчиком, тысячи добрых морщинок лучиками ложатся вокруг глаз. Она никак не может успокоиться. Вам кажется, что это смешно? Серьезность мгновенно возвращается к Иде. С напускной строгостью (хотя уголки губ у нее подрагивают) Ида Рогальски спрашивает: что вы хотите от моего мальчика? Я люблю его. Ах вот как! Вы его любите, а сами разгуливаете с посторонними плейбоями. Я?! Что вы имеете в виду? Я имею в виду вчерашний вечер. Нечего прикидываться. Этот парень, который там с вами сидел, в отцы вам годится. Лицо Патриции внезапно озарила догадка: а разве Михаэль… знает?.. Он видел вас. И он решил, что… Вот дурачок. Глупенький, глупенький, любимый мой большой малыш. Мамочка! Если б ты знала! Я знаю, деточка. Кстати, та женщина, с которой Михаэль… И что же? Глупенькая, это же Ева, она очень мила и по уши влюблена в своего мужа. Мужа? Ну, в брата Михаэля, его зовут Райнер.

Ну что ж, деточка, а сейчас мы сварим кофе. Кстати, Михаэль вчера так напился, что даже не смог пойти на работу. Из-за меня? Ну ясное дело, детка. Из-за одной только слепой ревности. Ох уж эти мужчины!

Патриция идет на кухню. От нее исходит какой-то внутренний свет. Я сварю тебе мой фирменный кофе, Патриция, дитя мое. Можно я буду тебя так называть? Кофе «Кёстер». Что-что, мамочка? Патриция разражается смехом. Он что, действительно тебе нравится? Ну да. Это вообще самый лучший кофе, какой только существует. С сорок пятого года я пью исключительно его. Сквозь неудержимый смех Патриция спрашивает: а ты знаешь, кто производит этот кофе «Кёстер»? Нет. Какой-то фабрикант Кёстер, у которого вилла ну и все такое прочее. А кто этот самый Кёстер, ты знаешь? Патриция заливается смехом. Ну кто, говори! Мой отец! Что-о-о? Нет, извини, можно я присяду? Ты что, дочь этого Кёстера — фирма «Кёстер. Продуктовый рай»?! Да. У которого сеть магазинов? Да. У которого кофе собственной обжарки? Да. У которого вилла? Да. А Михаэль об этом ничего не знает? Нет. Я не могла ему об этом сказать. Я влюбилась в него с первого взгляда. И я хотела, чтобы он… ну, чтобы он полюбил МЕНЯ, а не мои деньги. Но, деточка… Если бы ты хорошо знала Михаэля, ты бы… Да, мамочка, теперь-то я знаю, что Михаэль никого не может полюбить ради денег. Теперь я его хорошо знаю. А сейчас мы и ему об этом скажем. Что?! Он здесь? Конечно, Патриция. Спит и ждет, когда хмель из головы выветрится. Я еще кое-что хочу тебе сказать, мамочка. Глаза Патриции блестят. У него всегда столько идей, он так трепетно относится к своему делу. Лучшего преемника моему папочке и не сыскать. У Михаэля есть всё: инициатива, фантазия, твердость, но главное — он способен сострадать, он понимает нужды других людей, у него есть предпринимательская жилка, знания — короче, у него есть всё. Я так рада! А тот плейбой, вчера, в баре, — это… Да я всё давно сообразила, Патриция. Это ведь был твой… Верно, мамочка, это был мой отец. Я ему всё рассказала. И он согласен! Согласен, чтобы мой сын?.. Ну, я в этом почти не сомневалась. Ах, мамочка, я так счастлива! Теперь у меня снова есть мама. Моя мама умерла очень давно. Они обнимаются, целуются, гладят друг друга, говорят нежности. Обе всплакнули. Обе безмерно счастливы.