Татьяна Дагович - Ячейка 402

Поднялась по сырой лестнице, надавила на кнопку звонка. Не открывали долго. Уже хотела уходить, когда приоткрылась тонкая щёлка и изнутри донеслось, простуженным голосом:

– А… Это ты… А она где?

Сделала шаг назад.

– Вы… вы или ваша подруга дали мне этот адрес, и я поду…

– Входи.

Любовь не торопилась, но мокрая рука высунулась и втянула её внутрь, в широкую прихожую. Лужицы воды на деревянном полу. Низкая худая женщина с волосами, обволакивающими сутулые плечи, осторожно закрыла дверь. Женщина была мокрой и обнажённой. У неё были красивые глаза.

– Она где? Ты её в подъезде не видела? – спросила женщина, не обращая внимания на помеху в горле, от которой хрипела. (Люба не выдержала – откашлялась.) – Или она стесняется?

Не нашла, что ответить, и та объясняла самой себе, поглаживая фигурную дверную ручку:

– Чего думать! Я так и знала, что она не придёт. Не пустят, не захочет… одно и то же. Я же говорила Насте, что она не наша… Провалившийся номер! Ай-ай, какая разница – на одну больше, на одну меньше… нас. Нет надежды… нас найдут скоро. Так что ничего, ты права, что не привела её, Любовь, ей нечего здесь делать. Всё равно пойдём в одну сторону. А вторая, она тоже не пришла? Или больше не существует?

– Разве не вы – Настя? – Люба спросила громко, но женщина словно не расслышала, продолжила расспрашивать:

– А Шарван где? Хоть он придёт? Или уже уехал?

– Нет, он не придёт. Я ему ничего не говорила о вас… и не скажу. Я не хочу, чтобы у него были проблемы в работе, или я не знаю в чём. Мы с ним собираемся жить вместе, понимаете? И мне проблемы не нужны… Подождите! Если вы хотите, я могу вам помочь. У меня с собой деньги, не очень много, но вам хватит…

Женщина не слушала – уходила по неосвещённому коридору, в другом конце которого в зеркале отражались её сутулая спина и округлый локоть Любы.

– Не плохо, что Шарвана нет. Надежду мы потеряли заранее, нам не хотелось бы, чтобы она находилась снова – от надежд одна тоска. Ты идёшь? На твоём месте я бы вместо неё не приходила – если она теперь вместо тебя что-то сделает? Тебя мы всё равно не примем.

Люба пошла за женщиной, но попала не в комнату, а в совмещённый санузел. Настя легла в ванну и сказала:

– Не обращай внимания, я устаю без воды. Таких, как я, твой зовёт русалками. А она, видишь, не пошла в русалки… Хочет, чтобы всё было по порядку! По инструкциям… Ей виднее. – Отражаясь от воды, голос изменился – стал прозрачным, простудное препятствие в горле пропало.

Люба понимающе кивнула и села на деревянную крышку унитаза. «В темноте не видно, как я разглядываю её». Левое плечо русалки открылось, грудь, на воздухе пусто свисавшая, стала плотной и острой. Торчали из воды тёмный сосок и круглое колено.

– Я так и подумала, что ты придёшь вместо неё. Что Шарван больше не придёт.

– Вы давно знакомы с Георгием? – Чем нелепее эта мысль, тем лучше прояснить быстрее.

– Мы не знакомы с ним. – Русалка какое-то время раздумывала. – Я его видела несколько раз, когда он не успевал спрятаться за душем. Тебе-то что, ты не за этим пришла.

– За душем? Я хочу знать, не больше, – что вас связывает…

– Я сказала – за душой! Что ты спрашиваешь, тебе ведь всё равно. Ты не решилась бы пойти против инструкций, только чтобы узнать, – звонко и громко русалка засмеялась, – что связывает.

Люба растерялась, потому что ей было всё равно, какое отношение это странное существо имеет к её будущему мужу.

– Тогда зачем пришла я? – беззвучно спросила себя; Настя ответила насмешливо:

– Чтобы я рассказала тебе сказочку. Что ты там сидишь? Иди ближе. Вот сюда сядь.

Присела на битый кафельный пол возле ванны, и мокрые руки погладили её – кажется зажав что-то жёсткое, и уложили её голову на бортик.

– Ты хочешь сказку. Тебе ни одна не подходит, – по волосам бродил гребень. – Значит, мой выбор. Слушай. Я не помню точно, когда, наверно пару лет назад, жили-были два брата в селении… Знаешь, где это? Не очень далеко, можешь подъехать… Если бы мы спрятались там, никто бы нас не нашёл, но у меня нет прав, а пешком слишком далеко по сухому. Ты мне не одолжишь права? Не пугайся – я шучу. Ведь это было раньше – жили-были. Одного звали Яннык, второго Марынке, у Марынке была невеста по имени Неука. Марынке наметил свадьбу на осень и вместе с братом ушёл в лес – искать другие селения. К осени братья не вернулись, а перед началом зимы русалки напустили мор, страшный мор…

Настя, соскучившись расчёсывать, положила ладони на шею прикрывшей глаза Любы; с мокрых пальцев вода стекала на спину, на платье.