Осаму Дадзай - Избранные произведения

— Ах, вот как! Выходит, вы действительно жулик! Что ж, придется идти в полицию.

Мне стало страшно — в голосе мужчины уже слышалась злость.

— Можете идти! — крикнул муж, но в его тоне не было прежней уверенности.

Я встала, накинула на халат короткое кимоно, открыла дверь в переднюю и поздоровалась.

— Добрый вечер!

— О, это вы, хозяйка.

В передней стояли мужчина и женщина. Мужчине было лет пятьдесят, он был одет в короткое пальто. Он поклонился в ответ на мое приветствие, но его лицо хранило сердитое выражение. Его спутнице было лет сорок, это была худощавая, невысокая женщина.

— Извините, что мы так поздно, — сухо сказала она и сняла с головы платок.

В этот момент муж, быстро надев гэта, попытался выскользнуть на улицу.

— Нет, постойте, вы куда?!

Мужчина крепко схватил мужа за плечо.

— Пусти, а то…

В правой руке у мужа блеснул нож. Этот нож у него всегда лежал в письменном столе. Видимо, его-то он и искал, когда вернулся домой; он, вероятно, предвидел, что дело может обернуться плохо.

Мужчина отступил. Воспользовавшись этим, муж, размахивая руками, словно ворона крыльями, выбежал на улицу.

— Держи вора! — громко закричал мужчина, бросаясь вслед за ним. Но я моментально выскочила в переднюю и, обхватив мужчину руками, задержала его в дверях.

— Умоляю вас, остановитесь! Он может еще ранить вас! Я все улажу сама.

— В самом деле, — сказала испуганно женщина. — Он сейчас словно сумасшедший — еще натворит чего-нибудь!

— Черт возьми! Надо позвать полицию! Больше терпеть нельзя! — как бы рассуждая сам с собой, проговорил мужчина и посмотрел через дверной проем в темноту. Он как-то сразу обмяк.

— Простите меня, расскажите, что случилось? — Я поднялась, вошла в комнату и присела на корточки. — Может быть, я смогу все уладить. Входите, пожалуйста. Правда, у нас такой беспорядок…

Они переглянулись.

— Все равно вы нас не уговорите, — сказал мужчина. — Но все же я вам расскажу, что произошло.

— Пожалуйста, прошу вас, проходите!

— Нам вообще-то некогда, но, видимо, все же… — мужчина стал снимать пальто.

— Пожалуйста, не снимайте. У нас холодно. В доме ничего не топится.

— Тогда извините, что я войду в пальто.

— Вы тоже не раздевайтесь, — обратилась я к женщине.

Мужчина и женщина прошли за мной в комнату мужа.

Крайне запущенный вид комнаты — порванные татами,

поломанная ширма, ободранные обои, обветшалое фусума, неказистый письменный стол и совсем пустой книжный шкаф — по-видимому, чрезвычайно поразил их. Я не могла предложить им ничего, кроме старого дзабутона, из которого местами уже вылезала вата.

— Пожалуйста, возьмите хоть такой. Татами не совсем чистое, — как бы извиняясь, сказала я и снова приветствовала их поклоном. — Я очень рада с вами познакомиться. Право, не знаю, как мне еще извиниться перед вами, мой муж, как я догадываюсь, причинил вам много неприятностей. Да еще угрожал вам. Знаете, он человек со странностями… — проговорила я, но тут какой-то комок подступил у меня к горлу, и я не могла продолжать.

— Простите, хозяйка, сколько вам лет? — спросил мужчина, повернувшись ко мне. Он сидел на подушке, скрестив, ноги, облокотясь руками о колени и подперев подбородок ладонями.

— Мне?

— Да. Если не ошибаюсь, вашему мужу уже лет тридцать, правда?

— Да. А я… на четыре года моложе.

— Тогда вам примерно двадцать… шесть. Как все это ужасно! Такие молодые.

— Я тоже удивилась, когда увидела вас, — сказала женщина, выглядывая из-за плеча мужчины. — У Отани-сан такая прекрасная жена. Почему же он себя так ведет?

— Он больной, видно, очень больной. Раньше он до этого не доходил, а сейчас совсем опустился.

Мужчина глубоко вздохнул.

— Знаете, хозяйка! — продолжал он другим тоном. — Мы с женой содержим маленький ресторан около станции Накано. Оба мы из Дзёсю, и я в свое время там был честным торговцем. Лет двадцать назад мне наскучило быть деревенским торгашом, потянуло к городской жизни. Мы с женой переехали в Токио и нанялись в один крупный ресторан. Отказывая себе во всем, мы накопили немного денег и в тысяча девятьсот тридцать шестом году, сняв около теперешней станции Накано небольшой двухкомнатный домик, открыли там недорогой ресторанчик, где посетители могли бы провести время за одну-две йены. Мы экономили на всем и усердно трудились. Это помогло нам в свое время создать хороший запас джина и других напитков. Поэтому, когда с вином стало плохо, это не застало нас врасплох, и не в пример другим мы продолжали принимать посетителей. Некоторые из наших постоянных клиентов стали даже помогать нам понемножку доставать вино, которое продавали тогда только военным. Детей у нас не было. И заботиться нам было не о ком. Когда началась война с Америкой и Англией, и бомбежки становились все сильнее и чаще, мы не захотели эвакуироваться в деревню, а решили продолжать торговлю. Война для нас, слава богу, кончилась благополучно. Мы вздохнули свободнее и, закупив на черном рынке большую партию вина, продолжали торговлю. Вот и вся наша история.