Герман Брох - 1903 - Эш, или Анархия

В воздухе витали запахи блюд и табака, а иногда улавливался сладковатый аромат вина. Матушка Хентьен была права женщины ничего другого и не хотят.

Именно поэтому Илона согласилась быть с этим Корном. А обладай и вправду этот хитрый калека хорошими знаниями, он не распространялся бы о них, не делился бы ими с кем-нибудь еще. Подбегает с радостным видом, словно собачонка на трех ногах, быстро-быстро ковыляет за угол и — в тюрьму, а тюрьма эта имеет на него такое же влияние, как на собаку трепка. "Может, вам даже удовольствие доставляет быть битым, приносить себя в жертву,"-задумчиво проговорил Эш. "Кому? — поинтересовалась матушка Хентьен, — кому, женщинам?" Эш задумался: "Да, им всем…" Матушка Хентьен осталось довольной: "Принести вам еще кусочек мяса?" И она отправилась на кухню, Эшу было жалко эту чешку: она так жалобно плакала. Но и здесь матушка Хентьен совершенно права: Хруска тоже не желала ничего другого. А когда госпожа Хентьен вернулась с тарелкой к его столику, он выдал даже больше, чем от него можно было ожидать: "Ей еще придется искать своего метателя ножей, чешке этой", "Вот именно", — согласилась с ним матушка Хентьен. "Бедное создание", — не унимался Эш, сам не зная, кого он имеет в виду, Мартина или чешку. Матушка Хентьен, в отличие от него, в виду имела только чешку и язвительно заметила: "Ну, вы же всегда можете ее утешить, если уж вам так жалко ее…, отправляйтесь к ней прямо сейчас, что же вы медлите?" Он ничего ей не ответил; а хорошо поев, молча взял свою газету и углубился в изучение рекламной части, поскольку с тех пор, как начали печатать рекламные объявления о предстоящих борцовских схватках женщин, эта часть газеты стала для него наиболее важной. Но справедливая бухгалтерия его души требовала, чтобы госпожа Хентьен также получила возможность заработать на этом мероприятии: разве у нее меньше прав, чем у Илоны, которая позволяла себе даже пренебрегать тем, что кто-то делает для нее доброе дело? Его взгляд зацепился за объявление о винном аукционе в Санкт-Гоаре, и он поинтересовался, откуда матушка Хентьен получает свое вино. Она назвала одного кельнского виноторговца; Эш презрительно поморщил нос: "Вы, значит, отдаете свои денежки ему на съедение! Ну почему вы не обратились за советом ко мне? Я не буду утверждать, что все поступают так, как в гадючнике моего незапятнанного господина Нентвига, но могу поспорить, что вы очень много переплачиваете". Она изобразила на лице обиженную мину: кому-кому, а одинокой слабой женщине приходится со многим мириться. Он предложил ей свои услуги: съездить в Санкт-Гоар и закупить вино для ее хозяйства. "Жалко накладных расходов", — нерешительно проговорила она. Эш загорелся своей идеей: накладные расходы без проблем закладываются в цену, а если качество вина будет соответствующим, то можно смешать его с более дешевыми сортами; в этом уж он разбирается. Дело в конечном итоге не в накладных расходах; вылазка вверх по течению Рейна — в голову ему пришла идиотская тарабарщина Лоберга о радости общения с природой — это же всегда удовольствие, а накладные расходы она может возместить ему тогда, когда ее забегаловка будет работать с действительной прибылью. "И вы наверняка прихватите с собой свою чешку?" — недоверчивым тоном поинтересовалась матушка Хентьен, Эта мысль показалась ему довольно заманчивой; но он громко и с негодованием отверг ее; матушка Хентьен может сама убедиться, что это не так, и поехать с ним, тем более, что совсем недавно она говорила о своем намерении как-нибудь выбраться на природу и отдохнуть. "А тут — сочетание приятного с полезным", — возбужденно добавил он. Она заглянула ему в лицо, взгляд отметил желтовато-коричневый цвет кожи, она решительно отпрянула от него: "А кого прикажете оставить на хозяйстве?.. Нет, ничего не получится". Ах да, он не придавал этому такого значения; к тому же его финансовые возможности сейчас не позволят совершить эту поездку вдвоем, и Эш не стал больше распространяться на эту тему, что вернуло к нему доверие матушки Хентьен.

Она взяла газету, убедилась, что аукцион должен состояться лишь через две недели, и с сомнением в голосе сказала, что ей нужно еще обо всем этом подумать. Да, естественно, она может подумать, сухо сказал Эш и поднялся из-за столика. Ему пора в "Альгамбру", где Тельчер проводит пробы. Он отправился на своем велосипеде той дорогой, на которой располагалась забегаловка, где работала чешка. Но, задумавшись, проехал мимо.