Галина Лифщиц - Хозяйка музея

На следующее после садовой баталии утро Маня отправилась в обычную недорогую парикмахерскую, подстриглась коротко, без каких бы то ни было стилистических причуд. Ей хотелось стать снаружи такой же старой, как чувствовала она себя внутри.

Забавное совпадение: Свен тоже изменил прическу. Вернее, просто побрился наголо. Ему очень шло. Манину стрижку он одобрил:

– Ты посвежела.

Оба поняли, что значат их внешние изменения. Намечался новый этап супружеской жизни. И оба пока не знали, какие их ждут берега. Но внешнему миру о произошедших внутренних переменах они объявили таким несложным, но доходчивым способом.

Маня смотрела теперь на все другими глазами. Муж, прежде казавшийся надежной опорой, виделся ей теперь вечным подростком. Так она объясняла себе эти его постоянные поиски внешней красоты, атрибутов успеха, славы. Как он старательно совершенствовал ее внешний облик в начале их супружества! Чтобы все вокруг завидовали ему: вот какую отхватил! И сам факт, что Андрюшечку привел он в их дом (как подросток в отсутствие родителей тащит к себе друзей-подружек), свидетельствовал о какой-то открывшейся ей только сейчас незрелости и типично подростковой черствости. Да что там говорить – и Маня до последнего времени оставалась именно своенравным подростком во всем, что не касалось ее сына. И вдруг ее сердце словно ожило, потеплело, освободилось от юношеской жесткости.

– Тебе пора взрослеть, – сказала она мужу, как маленькому.

– Я знаю, – кивнул он.

Через два месяца умер свекор. Маня и Свен до последнего были рядом с ним. Последние дни больной провел без сознания. Но перед этим состоялся прощальный разговор. Был он коротким.

– Сын, береги эту женщину до конца своих дней, – велел отец Свену, – обещай мне.

– Обещаю! – твердо ответил тот.

– А ты, девочка, не оставляй своего мужа. Будь добра к нему. Жизнь без ошибок и грехов не проживешь. Не оставляй, прошу тебя.

Все трое плакали. Маня утешала и обещала – заботиться, не оставлять…

Никто ничего старику не рассказывал, само собой. Но старость и страдания некоторым даются для мудрости и видения без слов. Он соединил их руки, как на венчании. Свен крепко взял Манину руку в свою. Старик накрыл их пальцы своей сухой ладонью.

– Вот теперь все. Теперь я могу отдыхать спокойно.

Так он сказал про собственный уход. Словно и правда на отдых собрался.

– Вместе? – спросил Свен жену, когда они выходили из комнаты забывшегося сном отца.

– Мы же пообещали. Что еще спрашивать, – ответила Маня, утирая слезы.

Вместе так вместе.

На похоронах присутствовало огромное количество важных персон – тех, кого принято называть «и другие официальные лица».

Только теперь, когда уже вырос их со Свеном сын, Мария удивилась тому, в какую семью занесла ее милостивая судьба и как они, родственники со стороны мужа, оказались добры к ней, непонятной и непредсказуемой чужестранке. Уважали, согревали улыбками, подсказывали на первых порах. У нее дома вряд ли были бы так обходительны с такой, как она, фактически нищей, неизвестно откуда взявшейся приблудой.

Она у открытой могилы еще раз убежденно пообещала свекру то, о чем он ее попросил на последнем свидании. И он, ушедший, словно услышал и прислал ей знак.

После прощальной церемонии, когда все тихо и почтительно расходились, Маню взял под локоть благообразный господин, давнишний друг покойного еще по студенческим временам. Выразив глубокое соболезнование, он предложил встретиться на следующий день, поскольку имел к ней серьезное деловое предложение.

Предложение оказалось не просто заманчивым – оно меняло все течение жизни их семьи в том случае, если Мария согласится его принять. Речь шла о том, чтобы Маня возглавила издание всемирно известного аналитического еженедельника, которое планировалось выпускать на русском языке в Москве.

– Ваш свекор неоднократно весьма положительно отзывался о ваших знаниях и деловой хватке, – подчеркнул ее уважаемый собеседник.

Разве могла Мария, уже давно стремившаяся на родину, отказаться от такой перспективы! К тому же Свен-младший все это время помнил обещание, данное ему когда-то родителями. Он мечтал поехать учиться в Москву и от своих намерений отказываться не собирался. Дед, очевидно, всерьез принял планы внука, вот и поспособствовал при случае тому, чтобы мечта ребенка сбылась.

– Похоже, я скоро поеду работать в Москву, – сообщила Маша мужу, вернувшись с переговоров. – Ты не возражаешь?