Майкл Каннингем - Начинается ночь

М-да… Работы Винсента практически не распроданы.

В общем, сейчас будет короткий перерыв, а потом — следующая выставка. Виктория Хванг, середина карьеры. Еще недавно ее почти не замечали, но в последнее время что-то изменилось — трудно сказать почему — в таких вещах всегда есть нечто необъяснимое. Возник некий консенсус, некое внутреннее чувство у малочисленной, но влиятельной группы, что пришло время, и, на самом деле, эти объекты гораздо значительнее, чем казалось вначале (в случае Виктории — серия загадочных видеоклипов, снятых на улицах Филадельфии с участием рядовых, ничем не примечательных прохожих, быстро и анонимно проходящих мимо камеры, плюс сопутствующие товары: фигурки персонажей, ланчбоксы, футболки). Это всегда тайна: все эти перемены ветра. Их невозможно предугадать, они совершенно точно не связаны ни с "международным заговором арт-дилеров" (иногда Питеру очень хочется, чтобы этот заговор и вправду существовал), ни с качеством искусства как такового. Это невероятно причудливые ответы на миллион самых разных микроперемен в культуре и политике, в ионах пресловутой атмосферы; их нельзя предвосхитить, невозможно объяснить, но порой можно почувствовать их приближение — ведь умеют же, как считается, животные почувствовать приближение землетрясения за много часов до того, как оно реально случается. Он выставляет работы Виктории уже пять лет, пиарит ее, у него было это чувство, и вот, разумеется, по таинственным причинам ее начали замечать. Ив из Гуггенхайма хочет ее работы, и Рут из Уитни. В "Артфоруме" в следующем месяце дают о ней большой материал.

Что касается нынешней экспозиции, мысленно он уже все развесил. Ну, конечно, у Виктории наверняка есть свой план. Пусть она до сих пор ничего не привезла и не очень понятно, насколько можно верить ее обещаниям, что к завтрашнему утру все будет на месте, она, конечно, далеко не из самых проблемных — слава богу, нет. Это последняя выставка нынешнего сезона, он устал, время от времени на него наваливается настоящее отчаянье — и на фоне этого отчаянья он искренне благодарен Вик Хванг за ее настоящесть, за ее — пусть немного заторможенную, но неподдельную интеллектуальную честность. Да, она замедленная, но она не станет требовать, чтобы только что развешанные работы снимали и вешали заново. Если ее вещи не купят, она будет винить в этом саму себя не меньше, чем Питера.

Не говоря уже о том, что, похоже, она на пороге Большого Признания.

А вот у Бока Винсента, как ни грустно, дела не очень. То, что он предлагает, не имеет спроса — милая, нежная загадка, похоже, сегодня не слишком урожайное поле, да и диапазон у Бока довольно узкий. Как Юта сказала? Почему ты всегда думаешь, что ты прав, а все остальные неправы? Может, к Питеру это и не совсем относится, а вот к Боку Винсенту относится стопроцентно. Он был странным (даже по стандартам Барда, когда Питер с ним познакомился) — похожий на фавна, хрупкий на эдвардианский манер, трогательный, искренний — даже, пожалуй, несколько чересчур искренний. Бард поставил на него. Питер тоже.

Питера до сих поражает, насколько новый звуковой фон влияет на работы художника, меняет их в буквальном смысле слова, причем не только те, что создаются сейчас, но и прежние, те, что мы уже видели и признали "интересными" или "многообещающими", но все равно не великими, пока (разумеется, крайне редко) по какому-то таинственному стечению обстоятельств, художника не объявляют непонятым, незаслуженно замалчиваемым, неадекватно представленным, опередившим свое время. Питер не устает удивляться тому, как при этом меняется не только наше отношение, но и сами работы — что-то подобное происходит и с симпатичными девушками, которых вдруг объявляют красавицами. Статья об эксцентричной, одаренной Виктории Хванг появится в следующем месяце в "Артфоруме", а ее работы, возможно, будут выставлены в Уитни и Гуггенхайме; только что на обложке "Вог" была фотография Рене Зелвегер: лунообразное лицо, косоглазие, характерная актриса. На фотографии она была в серебристом платье и выглядела, надо сказать, совершенно потрясающе. Конечно, это фокус восприятия — сознание того, что теперь мы обязаны отнестись к этому смешному коротышке-художнику или этой девице в роскошном наряде по-другому, с иной степенью серьезности — но Питер подозревает, что здесь задействованы и более глубинные механизмы. Когда предмет искусства, актриса или политик оказывается в центре такого внимания (и, что уж там, таких огромных денег), это влечет за собой перемены на молекулярном уровне. И дело тут не только в изменившихся ожиданиях, это подлинная трансформация, вызванная этими изменившимися ожиданиями. Рене Зелвегер на самом деле превращается в красавицу и будет казаться красавицей в том числе и тем, кто о ней никогда в жизни не слышал. Похоже, что видеоклипы и скульптуры Виктории Хванг из разряда "интригующих" и "забавных" переходят в "значительные".