Мухаммед Юсуф Аль-Куайид - Происшествие на хуторе аль-Миниси

— Славьте Аллаха! — восклицает маазун.

— Нет бога, кроме Аллаха!

Гостей обносят напитками. Маазун надевает на нос очки и начинает нараспев читать Коран. Затем следует очередь сигарет. Гости закуривают. Девушки за стеной поют:

Окурки усеивают пол. Лишь возле маазуна на полу чистое место. Там постелена баранья шкура, на ней стоит кресло, приготовленное для хаджи Хабатуллы аль-Миниси. Но его все еще нет. Голоса поют:

Сабрин сидит в окружении подруг, растерянная, словно оглушенная. Подружки щиплют ее за ляжки, приговаривают: «Невесте синяки — подружкам женихи».

Считается, что эта присказка приносит счастье. Входит мать. Пытается выкрикнуть загруду, но возглас звучит невесело. У матери на глазах слезы. Она шепчет дочери:

— Уже написали брачный контракт, сердце мое.

И заливается слезами. Вслед за ней рыдает и Сабрин. Ей хочется сейчас одного — уйти ото всех, подняться на крышу и сидеть там всю ночь, глядя на звезды.

Абуль Гиту тоже вдруг становится нестерпимо грустно. Услышав песню «Наш жених красив и молод», он заходится надсадным нескончаемым кашлем.

Маазун торжественно возглашает:

— Поди, уста Абдо, спроси у невесты, кто ее поручитель.

Уста Абдо идет к девушкам. Там его встречают смешками, перешептываниями. Он пробирается к заплаканной, всхлипывающей Сабрин.

— Кто твой поручитель, невеста?

В этот момент из горницы доносятся голоса мужчин: «Подвиньте кресло!» Не иначе, как пришел хаджи Хабатулла. Уста Абдо мягкими пальцами треплет Сабрин по щеке:

— Отвечай же, кто твой поручитель.

— Отец, конечно.

Ситтухум вторит дочери:

— Кто же, кроме него? Он наш кормилец.

Глаза ее с нежностью глядят на Сабрин, окруженную девушками, губы непроизвольно шевелятся, слезы текут по щекам к подбородку, украшенному зеленой татуировкой.

— Пошли тебе Аллах счастья, доченька.

Уста Абдо возвращается в горницу. Девушки поют:

Приход хаджи снова пробудил в Абуль Гите острое чувство унижения, окончательно убил его радость.

— Поздравляю, Абд ас-Саттар.

— Да благословит тебя Аллах, отец хаджи.

— Поздравляю, Абуль Гит.

Абуль Гит бормочет в ответ что-то нечленораздельное.

— А где же невеста?

Абд ас-Саттар подходит к двери.

— Поди сюда, Сабрин.

С мокрыми красными щеками, со слипшимися от слез длинными черными ресницами Сабрин показывается на пороге, скидывает с ног красные шибшиб, обертывает руку краешком покрывала, целует волосатую лапу хаджи.

Маазун читает:

— Слава Аллаху, всевышнему, сделавшему дозволенным законное бракосочетание и недозволенным — прелюбодеяние. Да пребудет мир и молитва с пророком его, рассеявшим светом своим язычества черный дым. Воистину повелел Аллах жить в браке согласно и в бесценной книге своей заповедал ясно: о люди, да убойтесь господа своего, создавшего вас, мужчин и женщин, из ничего. И сказал пророк его, да пребудет с ним мир и молитва; плодитесь и размножайтесь, а в Судный день с потомством своим без страха ко мне являйтесь.

Рука Абуль Гита в руке Абд ас-Саттара. На руки наброшен белый платок. Женщины выкликают загруды. Занати стреляет из винтовки. Маазун возглашает:

— Отдаю тебе в жены мою дочь, коей я являюсь поручителем, согласно книге Аллаха и сунне [38] Сунна — предания о жизни и деяниях пророка Мухаммеда. пророка его по обряду великого имама Абу Ханифа ан-Нуамани, за калым, договоренный между нами.

Абд ас-Саттар повторяет его слова.

Маазун обращается к Абуль Гиту:

— Беру ее от тебя в жены согласно книге Аллаха и сунне пророка его за калым, договоренный между нами.

Абуль Гит повторяет слова вслед за маазуном.

Девушки поют:

Гости поздравляют жениха и отца невесты. Абд ас-Саттар получает от Абуль Гита двадцать фунтов, тщательно сворачивает бумажку, передает ее Ситтухум. Та идет в комнату, где стоит сундук, и, оглянувшись по сторонам, сует деньги на самое дно, в кувшинчик с узким горлом. В сундуке много всяких старых вещей и реликвий: свидетельство о браке Ситтухум и Абд ас-Саттара, старый календарь, счет из лавки Абуль Фатуха, клубок ниток с воткнутой в него иголкой, немного черного перцу, куски сахара, пачки чаю, сахарная лошадка, много лет назад купленная Абд ас-Саттаром детям на праздник рождества пророка.