Дорис Лессинг - Повесть о генерале Данне, дочери Маары, Гриоте и снежном псе

Ответом были смущенные, но согласные улыбки. Неуклюже, как мальчишки, солдаты приблизились и потрогали ее волосы, очень аккуратно. Они были довольны и благодарны, и впервые Лета улыбнулась и сказала:

— Вы хорошие ребята.

Лета пробыла в Центре, как и обещала, несколько дней, почти все время проводя с Данном. Теперь он спрашивал ее:

— А ты помнишь?..

И слушатели понятия не имели, правда ли то, что он говорит, или самая отчаянная выдумка.

— Ты помнишь, как мы вырезали тем твоим маленьким ножом золотые монеты из моего тела?

— Да, они были совсем близко к поверхности, прямо под кожей.

— А ты помнишь, как мы нашли на горе снег? Тогда мы увидели снег впервые жизни и бегали в лунном свете — а Кулик мог убить нас в любую минуту.

Когда Лета уходила, они с Данном обнялись на прощание. Данн уже мог стоять — высокий, тощий, словно каркас, а не человек из плоти и крови, но он уже не дрожал от слабости.

— Милый Данн.

— Милая Лета.

— Если станет совсем плохо, можно, я приведу сюда девочку?

— Дочь Маары?

— Да, ее дочь, Тамар.

— Хорошо, приводи.

Гриот отправил вместе с Летой охрану из шести солдат и приказал им не спускать с нее глаз до тех пор, пока она не окажется под защитой Шабиса.

Гриот сидел за столом в большом зале и думал о том, как же он одинок. Он уже не мог справиться со всеми делами, которые сыпались на него день и ночь. Наконец из своей комнаты вышел Данн, сел рядом с Гриотом и сказал:

— Ну вот, Гриот, я здесь.

С тех пор, когда он последний раз выходил из комнаты, прошло долгое время.

Гриот говорил, рассказывая своему командиру все, и, когда дошел до походов за мясными птицами и другими животными, Данн спросил:

— То есть мы уже потихоньку начали набеги на Тундру?

— А как иначе я смогу накормить всех этих людей? Только вчера пришло еще девять новичков, они говорят, что началась очередная война. Тростниковые леса на Нилусе в огне, и опять множество убитых.

Данн обхватил голову руками, потом поднял ее, чтобы взглянуть на Гриота — взглянуть так, что тот воскликнул:

— Что случилось, господин? Я не понимаю.

— Нет, Гриот, ты не понимаешь. Эти тростниковые леса — они могут гореть годами. А там города… И это продолжается и продолжается, снова и снова.

— Надеюсь, что сюда доберутся не все беженцы. И что кому-то другому, а не мне придется думать о том, как их одеть и прокормить.

— А что, если ты перестанешь это делать? Просто перестанешь, и всё?

— Господин? Генерал? Данн, господин?

— О, неважно. И это даже к лучшему, что ты не понимаешь, что я думаю, потому что эти мысли как яд.

— Али говорит то же самое. Господин.

— Али?

Невысокий смуглый человек, работавший в конце зала, поднял голову, услышав свое имя, и встал из-за стола.

Данн мимоходом взглянул на него, потом внимательно присмотрелся.

Али степенно приблизился к Данну, сложив тонкие руки в поклоне и улыбаясь.

— Ты помнишь меня, господин?

Данн медленно улыбнулся:

— Да, это было на дороге. Мы поговорили, я посоветовал тебе идти в Центр.

Али встал перед Данном и поклонился. Он взял правую руку Данна и положил ее себе на лоб, потом поцеловал тыльную сторону его ладони и сказал:

— Генерал, мы все очень ждали твоего выздоровления.

Его глаза были полны слез — и глаза Данна тоже, с недоумением заметил Гриот.

— Мой король мертв, — произнес Али. — Мое сердце свободно. И отныне я буду служить тебе, господин. Пока я не умру или не умрешь ты.

— Пока я не умру или не умрешь ты, — повторил Данн, которого, похоже, не удивила эта формула — а это была именно формула, как и остальные слова Али: его клятва верности состояла из набора известных фраз, применимых в сходных ситуациях.

Однако все происходящее никак нельзя было назвать формальным. Двое собеседников, казалось, обладали неким общим тайным знанием или знали друг друга с давних времен, что было невозможно. Несколько слов, сказанных три года назад на дороге, не могли бы возыметь такого эффекта. У Гриота на затылке зашевелились волосы. Он думал: «Что это? Что происходит?»

— Господин, — говорил тем временем Али, — во время твоего отсутствия мы обнаружили здесь необыкновенные вещи. Гриот расскажет тебе. А когда ты будешь готов, мы кое-что тебе покажем. — Он указал рукой в противоположный конец зала, где вдоль колонн были расставлены столы и за каждым работал солдат — расшифровывал письмена. Если Данн и заметил их раньше, если и воспринял деятельность, кипящую в зале, то не проявил любопытства.