Гриот отправился в дорогу с четырьмя солдатами, шагающими позади него. Распад Тундры сделал дороги еще более опасными. Нападение спереди он заметит сам, а солдаты проследят за тем, чтобы все было спокойно и сзади. Они шли на таком расстоянии, что Гриот мог слышать их разговоры. В основном это были слухи и сплетни о лагерной жизни, и Гриоту нравилось то, что он слышал. Все солдаты были беженцами и зачастую не знали языков друг друга. Гриот ввел обязательное для всех обучение языку Тундры, на нем сейчас и общались между собой идущие позади солдаты. А говорили они о том, что надеются на скорый поход в Тундру, где смогут рассеяться по огромным просторам. В лагере становилось слишком тесно.
Гриот начал вспоминать собственный жизненный путь, но только с того момента, когда тот, былой Гриот стал походить на Гриота нынешнего. Случилось это примерно в то время, когда голодный мальчик пробрался в лагерь армии Агре в Чараде и его тут же стали обучать солдатскому ремеслу. До этого… нет, Гриот не любил углубляться в те ранние годы. Когда-нибудь — потом — он заставит себя вспомнить их. Собой он стал именно в Агре. Оглядываясь назад, он понимал, что таким слепил его Шабис, бывший тогда большим военачальником, генералом, и восседавший на такой недосягаемой высоте, что Гриот знал только его имя и иногда видел его: «Вот он, вот он, смотрите, это Шабис».
Его непосредственным начальником был Данн — красивый, храбрый молодой офицер, которого Гриот боготворил. Потом Данн стал генералом. Под его командой Гриот дошел до Шари. Когда в Шари вторглись армии Хеннеса, Гриот услышал, что Данн покинул Шари и тоже убежал. Он был в той массе беженцев, что затопили Карас, но потом потерял след Данна и не мог нигде раздобыть сведения о нем. Ведь генерал стал дезертиром, его могли поймать и наказать, а то и казнить. Ходили слухи, что за голову Данна назначена цена. О Мааре он вообще ничего не знал. Забавно, что Гриот видел, как она обращалась с речью к солдатам на площади в Агре, но не связал худющую девчонку с той красавицей, с которой познакомился на ферме. Он в одиночку нашел дорогу в Тундру, подвергаясь опасностям, зарабатывая на пропитание где только мог, и, вспоминая о спокойном существовании в армии Агре, жалел, что сбежал оттуда. Потом по чистой случайности Гриот узнал, что генерал Данн вместе со своей сестрой находится на какой-то ферме на западе. Он направился на запад и прибыл туда как раз после того, как ферму покинул Данн.
Гриот тут же узнал Шабиса и не узнал Маару. Он спросил, не найдется ли для него работы. Фермерский труд был ему знаком, потому что одно время он служил в сельскохозяйственном подразделении в армии Агре. На ферме к нему отнеслись с доверием, выделили комнату, только Кайре его появление не понравилось. Для нее он был помехой. Но Маара и Шабис и остальные — Даулис и двое альбов — обращались с ним как с равным. Гриот не знал, что такое семья, но подозревал, что нашел ее наконец. И вскоре его новая семья должна была увеличиться, потому что и Маара, и Кайра были беременны. Кайра вплоть до самых родов была чем-то недовольна — такая уж у нее была натура. Она то жаловалась, то сердилась. Маара успокаивала ее и держала в рамках. Так, во всяком случае, казалось Гриоту. Центром семьи были Шабис и Маара, а Кайра вела себя как трудный ребенок.
До прибытия в армию Агре Гриот всю жизнь провел, наблюдая, взвешивая каждый свой шаг, примечая все и всех — лица, жесты, подрагивание ресниц, едва уловимую гримасу, различая тончайшие нюансы между ухмылкой, насмешкой и улыбкой. Так он учился жизни, так он познавал людей. И Гриот понимал, что такой восприимчивостью обладают далеко не все. Порой он не мог не удивляться тому, как мало видят вокруг себя некоторые люди. Здесь, на ферме, он вернулся к своему доармейскому состоянию — то есть к наблюдению и осторожности. Не из-за Шабиса и, уж конечно, не из-за Маары — это за Кайрой нужно было неотрывно следить. Он усердно трудился, не допускал вольностей в обращении, держался от Кайры как можно дальше и наблюдал за всеми. Он догадывался, что Маара скучает по брату — не потому, что она жаловалась, а потому, что часто заводила разговор о Данне и при этом неизменно вздыхала. Шабис в такие моменты или накрывал ее руку своей, или обнимал жену. Кайра взирала на это с недоброй насмешкой. Когда она упоминала Данна, то говорила о нем как о вещи, всецело принадлежащей ей и только ей, вещи, которую она по рассеянности куда-то положила и не может найти. Во время беременности она сильно располнела и действительно страдала. Дули сухие холодные ветра, которые затем сменились сухими и горячими. Кайра лежала, почти не вставая, и все больше привыкала командовать Гриотом, пока наконец он не заявил однажды в присутствии всех остальных, что он ей не слуга.
Читать дальше