Сол Стейн - Другие люди

— Он знает лишь то, что слышал от вас. Как говорится, сведения из вторых рук. Та же история, ничего более. Но у нас есть немного времени. Моя следующая встреча только в семь часов. Я хочу, чтобы вы рассказали мне о ваших взаимоотношениях с доктором Кохом. Почему вы обратились к нему, какие вопросы вы обсуждаете? Я понимаю, это глубоко личное, но, видите ли, если нам удастся убедить окружного прокурора или кого-то еще предпринять какие-либо действия против этого мужчины, защита обязательно зацепит ваши визиты к психоаналитику. Они свидетельствуют о том, разумеется, для обывателя, что у вас есть эмоциональные проблемы, что вы неврастеничка, что… и не надо возмущаться, такова жизнь, что какая-то часть вашей истории может оказаться выдумкой. А возможно, и вся история.

Франсина, которая обычно не плакала, едва сдерживала слезы.

— Поплачьте, если хотите, — предложил я.

— Я не плачу, — всхлипнула она, и я протянул ей бумажную салфетку.

Тело ее затряслось в рыданиях.

— Это хорошо, — отметил я.

Она громко высморкалась, попыталась взять себя в руки.

— Что значит, «это хорошо»?

— Слезы свидетеля могут стать решающим доводом, — я протянул вторую салфетку.

— Негодяй. Вы хотели видеть меня плачущей.

— Мне надо знать, способны ли вы расплакаться. Это часть подготовки к судебному процессу, — я положил руку ей на плечо. — И я не негодяй. Я адвокат. А теперь расскажите мне о докторе Кохе.

Прошло больше года с моей первой встречи с доктором Кохом. Для такого, как я, визит к психоаналитику чреват немалой опасностью. Сначала я, естественно, позвонил ему.

— Это Арчибальд Уидмер. Я хотел бы встретиться с вами.

Я и не ожидал, что он узнает мою фамилию, мы вращались в разных кругах, но мне казалось, что доктор, если интеллигентный голос просит его о встрече, должен лишь назвать день и час.

— Мистер Уидмер, — говорил он с легким акцентом, как мне показалось, немецким. Потом выяснилось, что доктор Кох из Вены, — я не уверен, что смогу в данный момент взять еще одного пациента.

Я тут же прояснил ситуацию.

— Я обращаюсь к вам не как будущий пациент. Я лишь хочу проконсультироваться насчет дочери. И прошу только один час. В удобное для вас время.

Не пойму, почему мы так робеем перед врачами, особенно перед узкими специалистами, а более всего перед психоаналитиками. Мне так и хочется сказать, они такие же люди, как и мы, но я знаю, что это не так. Прежде всего, в большинстве своем, во всяком случае, в Большом Нью-Йорке, они — евреи, уж доктор Кох точно, и я думаю, их ничуть не меньше, я имею в виду евреев-психоаналитиков, в Филадельфии, Чикаго, Лос-Анджелесе и даже в Бостоне. Они берут почасовую оплату, то есть их доход не может превысить определенного предела. Адвокаты, в том числе и я, также получают гонорары в зависимости от затраченного времени, пусть это и остается лишь в теории, а на практике, по крайней мере, для моей фирмы, мы учитываем коммерческую стоимость рассматриваемого случая и, исходя из этого, рассчитываем часовую ставку, которая, как вы понимаете, может сильно разниться. Наши клиенты это понимают. Но психоаналитику, к примеру, доктору Коху, находящемуся на закате своей карьеры, платят от сорока до семидесяти пяти долларов в час, то есть в два раза меньше, чем молодому адвокату. Пожалуйста, не делайте ложных выводов касательно моих рассуждений. Вроде бы я противоречу самому себе, утверждая, что среди психоаналитиков, не так уж хорошо оплачиваемых, большинство евреи, которым свойственно стремление нажить состояние. Или полагаю, что стоимость совета зависит от богатства человека, его дающего. Наверное, я хочу сказать другое: я бы с большим удовольствием обратился с психоаналитику, родившемуся в Америке, окончившему Йель, Уильямс или Принстон, с фамилией, не поднимающей вопросов о его национальности, практикующему в Ист-Сайде или на Манхэттене, но не в Вест-Сайде, как доктор Кох, районе, где когда-то обосновался новый средний класс, но теперь в основном живут испаноговорящие американцы.

— Кто рекомендовал вам меня? — спросил доктор Кох.

— Джордж Томасси. Но речь не шла о рекомендации.

— Я незнаком с доктором Томасси.

— Он не доктор. Адвокат из Уэстчестера. Я знаю его много лет. Он снабдил меня ксерокопией вашей статьи, доктор Кох, о трех типах человеческого характера. [7] Подробнее в романе «Фокусник», неоднократно публиковавшемся на русском языке. Томасси охарактеризовал статью как блестящую. Он — криминальный адвокат. И я, прочитав статью, полностью с ним согласился. В моей практике, а я консультирую корпорации, понимание психологии клиентов, особенно тех, кто выбился в лидеры, начав практически с нуля, особенно актуально. Удивительная проницательность выдвинутых вами положений и послужила причиной моего звонка. У меня очень умная дочь, а мне как-то сказали, что очень умному человеку необходим очень умный психоаналитик.