Софи Кинселла - Ты умеешь хранить секреты?

– Ну... ладно. Только осторожнее. И незаметно.

– Конечно. Не беспокойся. О'кей. Что тут у нас есть?

Значит, быстрый осмотр исподтишка. Я откидываюсь на спинку стула и шарю глазами по комнате, стараясь вобрать каждую деталь. Приглушенное освещение... миллион фиолетовых диванов и стульев... два типа в футболках... три девушки в джинсах и джемперах, Господи, Лиззи с ума сойдет... шепчущаяся парочка... бородатый парень, читающий «Прайвит аи»[27]... и все.

Не может быть!

Невероятно. Где Робби Уильяме? Где Джад и Сэди? Где все супермодели?

– Кого ты видела? – шепчет Лиззи, прикрываясь кок-тсйльным меню.

– Сама не пойму, – отвечаю я неуверенно. – Может, вон тот, бородатый – знаменитый киноактер?

Лиззи словно невзначай поворачивается в ту сторону.

– Вряд ли, – говорит она наконец.

– А как насчет серой футболки? – не унимаюсь я. – Может, он из молодежного оркестра или кто-то в этом роде?

– М-м... нет. Не думаю.

Мы молча оцениваем ситуацию.

– И вообще, есть тут хоть какая-то знаменитость? – гадаю я вслух.

– Присутствие знаменитостей не гарантировано, – напоминает Лиззи.

– Знаю. Но мы-то надеялись...

– Привет! – щебечет кто-то сзади.

Мы оглядываемся. К столу подходят две девушки в джинсах. Одна довольно нервно мне улыбается.

– Простите... надеюсь, вы не против... но мы с подругами поспорили... вы, случайно, не новенькие актрисы из «Холлиоукс»?

Да, мы влипли по-крупному!

Впрочем, наплевать. Ведь мы пришли сюда не для того, чтобы любоваться, как занудные знаменитости пьют колу и выпендриваются!

Мы заказываем клубничные «Дайкири» и какую-то роскошную ореховую смесь (четыре пятьдесят за маленькую чашечку, даже не спрашивайте, во сколько обошлись сами коктейли!). Должна признать, теперь, зная, что здесь особенно некого впечатлять, я немного успокоилась.

– Как твоя работа? – спрашиваю я подругу, пригубив «Дайкири».

– Все отлично, – кивает Лиззи. – Сегодня видела Джерси Мошенника.

Джерси Мошенник – это клиент Лиззи, которого постоянно обвиняют в подлогах, обманах и прочих милых забавах и которого благодаря гению Лиззи с таким же постоянством оправдывают. Вот только сейчас он бряцал наручниками, а через минуту глядишь – облачен в доро-гущий костюм и приглашает Лиззи пообедать в «Ритце».

– Пытался подарить мне бриллиантовую брошь, – продолжает Лиззи, закатывая глаза. – Раздобыл где-то каталог «Аспри»[28] и все время повторял: «А вот эта – довольно миленькая». Приходилось то и дело твердить: «Хамфри, вы в тюрьме! Сосредоточьтесь!»

Лиззи качает головой, пьет и неожиданно оживляется:

– Кстати, как там твой парень?

Я сразу понимаю, что речь идет о Джеке, но не желаю признать, что постоянно думаю о нем, поэтому делаю непонимающее лицо.

– Кто, Коннор?

– Нет, тупица! Твой незнакомец с самолета! Который все про тебя знает!

– Ах он...

Я чувствую, как розовеют щеки, и стараюсь смотреть исключительно на тисненую подставку для бокала.

– Именно. Тебе удалось его избегать?

– Нет, – признаюсь я. – Он, черт побери, никак не хочет оставить меня в покое.

Тут официант приносит свежие коктейли, и я поспешно замолкаю. Дождавшись его ухода, Лиззи пристально меня оглядывает.

– Эмма, тебе он нравится?

– Нет. Разумеется, нет! – вскидываюсь я. – Он просто... выводит меня из себя, вот и все. Вполне естественная реакция. На моем месте ты вела бы себя точно так же. Но и ничего страшного. Осталось протянуть до пятницы, и он уберется.

– А ты съедешься с Коннором. – Лиззи делает очередной глоток и заговорщически шепчет: – Знаешь, думаю, он попросит тебя выйти за него!

У меня в животе становится как-то неуютно. Вероятно, это коктейль плохо действует на желудок.

– Какая ты счастливая, – задумчиво говорит Лиззи. -Знаешь, на днях он прибил полки в моей комнате, даже просить не пришлось. Подумай, сколько мужчин на его месте сделали бы то же самое?

– Да, он просто класс!

Следует пауза, в продолжение которой я едва удерживаюсь, чтобы не разорвать подставку на мелкие клочки.

– Полагаю, на это можно сказать, что вряд ли тут так уж много романтики, – бурчу я.

– Нельзя же вечно ждать романтики, – резонно возражает Лиззи. – Время идет. Отношения становятся прозаическими.

– Да знаю я! Мы взрослые, разумные, любящие друг друга люди. Коннор – человек надежный, а больше мне ничего не надо от жизни. Разве что... – Я неловко откашливаюсь. – Вот только теперь мы совсем не так часто занимаемся сексом...