Луис Бегли - О Шмидте

Хорошо сказал! И хорошо, что уважаешь старинные приличия. Спасибо. Поздравляю вас.

Ты первый, кто узнал, Ал. Я даже родителям еще не сообщил.

Шмидт не любил, когда его называли Ал. Уж лучше Альберт, раз уж его так зовут, тут ничего не поделаешь. Он подумал, что Райкеру следовало бы обращаться с ним поласковее. Может, у них с Шарлоттой вышла размолвка за завтраком, пока уязвленный родитель сокрушался в подвале? Или Джону нечаянно вспомнились те дни, когда он только пришел в фирму и побаивался Шмидта, а теперь он решил подчеркнуть, что они ровня? Или он уже передумал?

Так позвони! Уже больше десяти. Звони отсюда, не трать карточку.

Спасибо, Ал. Я пойду позвоню из комнаты, пока Шарлотта еще там, пусть тоже поговорит с ними.

Валяй. А с каких это пор ты зовешь меня Ал?

Да это я так, попробовал. Проверяю, что может себе позволить зять. Не будь таким брюзгой!

Шмидт собрал со стола тарелки, счистил с Райкеровой остатки желтка и сполоснул. Ему по-настоящему нравилось мыть посуду. С самого начала, когда они с Мэри разделили домашние обязанности — ей было важно, чтобы муж наравне с ней занимался домашними делами и ухаживал за Шарлоттой, — Шмидт попросил, чтобы посуда досталась ему. Мытье посуды успокаивало его, как и мытье пола на кухне, протирание столов или подметание — где бы то ни было. Простая и нужная работа, которая дарит — если потратишь на нее достаточно времени, и, отступив назад, окинешь взглядом сияющие поверхности — чувство завершенности и иллюзию того, что порядок восстановлен. Шмидт рассматривал эти занятия как своеобразную психотерапию.

Конечно, в будни им почти не приходилось возиться с ребенком или заниматься домашней работой, отягощавшей быт многих друзей. Когда они поженились, Мэри начинала работать в издательстве, была помощником редактора и все время брала домой рукописи, а Шмидт, как всякий нью-йоркский юрист, допоздна засиживался в конторе, так что с первых дней они наняли домработницу, которая ежедневно прибирала квартиру Когда родилась Шарлотта, в доме сразу появилась няня, мрачная, но исключительно деликатная толстуха из Техаса, побывавшая замужем за авиационным уоррент-офицером, [5] Категория командного состава между унтер-офицером и офицером, в российской армии соответствует прапорщикам и мичманам. оставалась в доме, пока Шарлотта не пошла во второй класс, и это была единственная известная Шмидту безупречно белая няня-южанка, и началась череда экономок, сменявшихся соответственно растущим доходам Шмидта. По выходным няня с экономкой не работали, а обеды экономка готовила, но не подавала, потому что Шмидт с Мэри обедали слишком поздно. Так что с понедельника по пятницу почти вся домашняя работа, оставшаяся на их долю, исчерпывалась мытьем посуды, причем убирать со стола недоеденные блюда, соусы, горчицу или чатни, когда к ужину было карри, входило в обязанности Мэри — она прекрасно с этим справлялась. Шмидт же был абсолютно неспособен к сортировке, и возня с покрытыми фольгой тарелками и блюдцами лишний раз напоминала ему об этом. По выходным было посложнее. Если не было приема или концерта, который действительно никак нельзя пропустить, они отправлялись за город. Но Шмидту, пока он чувствовал себя младшим и не требовал, чтобы документы присылали ему домой с курьером, удручающе часто приходилось ходить на работу по субботам и воскресеньям, и тогда Мэри с Шарлоттой уезжали без него, вызвав подменную няню. Этих тоже перебывало немало: сначала студентки Хантер-колледжа, зарабатывавшие на аренду жилья и мелкие расходы, а потом, когда решили, что Шарлотта должна учиться французскому, — гувернантки. Одной из них была Коринн.

Когда ему случалось застрять на работе в субботу с утра, он старался успеть на дневной поезд. А если не успевал, то мог поехать и рано Утром в воскресенье — все-таки будет время на партию в теннис или долгую прогулку по пляжу, Да и Мэри нужно сменить за рулем на обратном пути в город. В доме Марты, пока она была жива, разделение обязанностей между Мэри и Шмидтом не действовало. По мнению Марты, Шарлотта должна была оставаться под опекой женщин: самой Марты, Мэри или няни, — и только в некоторых ситуациях, вроде прогулки по пляжу, урока верховой езды на пони или по ездки в кино в Ист-Хэмлтон, надлежало появляться отцу. А уж сунуть нос на кухню, где распоряжались кухарка Марты с помощницей — обе столь же кондовые ирландки, сколь их неумеренно пьющая и дымящая хозяйка, — это и думать было нечего.