Марат Буланов - Хроника одного падения…

По выписке из больницы, Михаил сразу запил. На душе, по-страшному, кошки скребли. Хотел, было придти к Зае, в норинский дом, набить морду, но сдерживала гордость. Зачем показывать, что ревнует, — ведь её действия, именно на ревность и рассчитаны. Пустилась во все тяжкие, не просто ведь так. Хочет показать своё «я», что востребована, притом очень, мужским полом. Чтоб, униженный муж, бегал вокруг и бесился. Не дождёшься, милая! Ноль внимания, — лучший способ оскорбить бабу… И псих, беспробудно заливал вынужденное бессилие, кипя от злости.

Как-то ночью, Михаил пробудился с ощущением, будто, кто-то заставил это сделать. ОН! Опять пришел ОН!

— Ну вот, и опять встретились, ха-ха-ха! Спишь, а жена рядом, вовсю занимается сексом с мужчиной! Неужели, ничего не предпримешь?

— Мне наплевать на это…

— Лжешь! Тебя, как магнитом, притягивает к предмету вожделения! Вспомни, как представлял бурные сцены вашей плотской любви! Она втоптала в грязь достоинство, и потому, заслуживает смерти, как неверная жена! Убей же её!

— Стоит ли мараться! Да и потом, к распутству Ленку, вынудило отчаяние. Зая любит меня, но, изо всех сил, хочет освободиться от этого. Посему, так и поступает. Ясно ведь…

— А ты неплохой психолог… Но не забудь, что самое уязвимое место её — униженное «человеческое достоинство». Ибо, Зая — чрезвычайно тщеславное и самовлюблённое существо. Считает себя умней всех, хотя глупа, как пробка. Считает, что — красавица… А ты наступил на слабое место: называл дурой, ни во что не ставил, гнал из дома, как собаку! Вот и получай, теперь, по заслугам!

— Так суке и нужно! Презираю б-дей!

— Если бы пожил в тех условиях, в которых она оказалась не по своей вине, по-другому бы говорил. Впрочем, распутство Заи имеет наследственные корни. Женщин, условно, можно разделить на «бл-дей» от рождения и, так называемых, «мам». Хотя суть обоих типов такова, что, в любом случае, генетически располагает к неверности. Это, конечно, крест для мужчин во все времена!

— Так чего же ты хочешь?

— Накажи! Убей! Будь мужчиной! Отомсти за обесчещенных родителей! Или духу не хватает?!

Михаил вскипел:

— Да за это её, убить мало! Пойду, разнесу бл-й дом!

Он вскочил с кровати, схватил, со стола, кухонный нож и выбежал из дома. Окна, в норинском вертепе, ярко горели. Михаил, изо всех сил, постучал в стекло. Показалась голова Ленки.

— Открывай, падла! Счас я тебе устрою!

К удивлению, Зая, как ни в чем не бывало, открыла дверь. Одета была в спортивный костюм.

— Проходи, гостем будешь! — произнесла совсем обыденно.

— Ты одна?

— Нет. У меня мужчина. Могу познакомить.

Вместо того, чтоб броситься убивать ненавистного хахаля, Михаил, почему-то, успокоился. Может, невозмутимый тон Заи, подействовал на него. Зашел в дом.

Пьяный хахаль дрыхнул голым, едва прикрывшись одеялом. Ленка села рядом на стул, протянула пачку сигарет.

— Кури. Как дела у волка-одиночки?

— Нормально. А ты, смотрю, балдеешь от активной сексуальной жизни!

— А, надоело уже… Че, пьешь всё? Только отлечился, и опять за старое?

— Хочу — пью. Тебе-то что? Долго еще будешь, бордель здесь устраивать? — муж поражался своему бесстрастному голосу.

— Это моё личное дело, — спокойно ответила Зая. — Смотрю, — совсем даже не ревнуешь…

— Дак я, уже и не люблю, — соврал он. — Закончилось всё давно…

— Не любишь? — как-то сразу, смешалась Ленка. — Да и ты, блин, не нужен шибко! У меня мужиков сейчас — прорва!

— Ну и что? Что из этого? Чего добилась, кроме дурной славы?

— А вот нравится, и точка! Ты ведь тоже гуляешь!

— В больнице-то?.. Короче, я пошел. Всё равно, — мы отсюда выселим. Так что, не старайся досадить. Насквозь тебя вижу. Страдаешь и бесишься от бессилия…

— Пойдем домой? Я же, по-прежнему, люблю… — внезапно, тихо прошептала Ленка.

— Нет. Теперь уже всё. Шанс навсегда потерян…

— Тогда убирайся! Ненавистный! Убирайся вон! — крикнула Зая так, что хахаль проснулся, подняв пьяную рожу. Потом, опять уткнулся в подушку.

— Всю жизнь, ведь испортил! Ну, сволочь, еще отомщу за себя!

— Жаль тебя, дуру. Ни хрена ты не сделаешь… — бросил Михаил. — Как шмоналась по разным мужикам, так и будешь, всю жизнь, шмонаться, униженная и оскорблённая, блин! Без детей и крова, продавая свой жалкий прибор. Это — жизненный сценарий. В общем, пока…

Встал и, пошатываясь, вышел, чувствуя моральную победу. Но оказавшись дома, вновь и вновь, мучительно, стал прогонять в мозгу всю их совместную, с Ленкой, жизнь. Его переполняли и ревность, и стремление быть с любимой, и жуткое чувство одиночества, и неспособность что-либо изменить…