Хельмут Крауссер - Сытый мир

А, ну, всё ясно. Умник вонючий. Я ухожу в глухую защиту.

— Послушайте, вы, странный самаритянин, я не хочу действовать вам на нервы и рассчитываю в этом на взаимность!

Зелёное постепенно начинает превращаться в молочно-серое — наверное, наступают утренние сумерки. Давно уже пора. В затылке ломит. Человек не уходит. Всё это никак не упокаивает. Господи, душу раба Твоего.

Хаген: Оставьте меня одного.

Человек: Я не хочу вас бросать.

X а г е н: К сожалению, я ничего не могу с этим поделать. Вы пользуетесь моим беспомощным состоянием. Чем могу служить?

Человек: Ваше состояние гораздо хуже, чем вы думаете.

Хаген: Так я и знал, что вы хотите мне что — то впарить, ну, давайте уже, действуйте, доставайте из штанов вашу карманную Библию!

Смех у этого мужчины на слух старческий. До Хагена доносится скрежет проезжающего где-то неподалёку трамвая. Должно быть, уже утро. Но какая серая темнота вокруг! И птицы все молчат. Ни одна птичка не щебечет. Что случилось? Всё это никак не упокаивает, Господи, душу раба Твоего.

Такая тишина вокруг. В голове ни малейшей мелодии.

Хаген: Какая тишина стоит!

Человек: Тишина в четыре покойника.

Хаген: Как вы сказали?

Человек: Шум измеряют в децибелах. Но должна же быть единица измерения и для тишины.

Хаген: Вот как?

Человек: Покойники. Один покойник — самая мелкая единица. А шкала простирается от одного до всех покойников.

Хаген: Ну-ну. Правильно. Мёртвая тишина. Именно так и говорят.

Человек: Только, пожалуйста, без ёрничанья. Если уж вам так хочется посмеяться, прикрывайте хотя бы рот рукой. Я люблю тишину, но я не экстремал. В настоящее время я занимаюсь поиском самого здорового среднего значения. Эти занятия отнимают у меня всё моё время.

Хаген: Ах так, значит, вы учёный?

Человек: Нет-нет-нет! Я убийца и оплодотворитель. Я человек скромный и не претендую на высокое звание. Наука — это очень высокопарное слово. Учёный верит в числа от нуля до девяти и по силе веры не уступит никакому католику. Я же, напротив, лишь исследователь.

X а г е н: И что, это может вас прокормить?

Человек: Нет, это лишь почётная должность, без денежного содержания. Ведь от покойников ничего не остаётся. Кроме обычного барахла. Деньги, дети, видеокассеты с записью их жизненного пути…

Хаг е н: О, да-да…

Человек: А вы? Ведь вы борец? Или кто?

Хаген: Ясное дело, борец, само собой разумеется. Но только я из подлой трусости конвертировался в кроткие и безобидные, и сделал это ещё подростком. А теперь, прошу вас, уходите!

Человек: Да, всё это ясно читается у вас на лбу. Киллер в вас проглядывает с таким острым ножичком, что редко где ещё увидишь, поверьте мне.

Хаген: Вот сейчас вы злоупотребляете моим беспомощным состоянием сверх всякой меры! Вы же просто навязываетесь мне!

Человек: А зачем вы носите на себе эти немодные раны? Если так хвастливо козыряете трусостью?

Хаген: Раны — это от передозировки восторженности. Программная шизофрения модернового поэта. Просчитанное, временное безумие. Регулярный отпуск-заточение в безответственность.

Человек: Вы это видите именно так? Да вы решили поиздеваться надо мной! Поводить за нос! Вы хотите выставить меня дураком!

X а г е н: О нет, я уже лет двадцать никого не дразнил. Я сказал вам правду: сколько себя помню, я живу в мрачнейшей темнице целеустремлённости. А с недавнего времени у меня появилась работа в сьггом мире: я произвожу синтетические мифы и наклеиваю на них яркую рекламу.

Человек: Очень интересно. В вас, видимо, уцелело не так много доверия?

Хаген: Да, не так чтобы много.

Человек: Там, внутри вас, сидит киллер, а вы обращаетесь с ним как с мальчишкой — школьником! Это необходимо чётко проговорить и обдумать!

X а г е н: О, я очень легко поддаюсь чужому влиянию, я терпим к возражениям. Любое мнение, которое мне препод несут ближе чем на д вадцать сантиметров, изменяет мою позицию на несколько градусов туда или сюда. По большей части я просто отворачиваюсь.

Человек: Прервите же на минутку ваш спектакль! Спуститесь в зрительный зал и прислушайтесь! В качестве Нарцисса вы мало на что годитесь.

Хаген: Откуда вам всё это знать, вы, робеспьерствующий шарлатан! Считаете себя кладезем мудрости, черпаете её ложкой, так?

Человек: Мудрость можно не только черпать ложкой, но и разделывать при помощи вилки и ножа.

Хаген: Наверное, вы вращаетесь вокруг солнца с большей скоростью, чем я? Вас, часом, от этого не мутит? Все постаревшие мужчины мутят воду, они становятся лживыми… Как только учую заносчивость, исходящую от такого трупа, так он становится для меня неупотребим.