Е. Бирман - Протоколы с претензией

В номере гостиницы, после того, как распакованы чемоданы и зубные щетки поставлены в стаканчики в ванной комнате, Котеночек сдвигает оконную штору и удивляется обилию народа на улице. “И все они – результат...”, – говорит В. и уже через минуту обнаруживает, что его просьба относительно треугольника не выполнена, у “сложной девушки” на все есть свои резоны. Треугольник по ее мнению при любых обстоятельствах должен сохранять свой природный цвет. А вхождение в образ подвластно ей и без причуд такого рода.

– Нам предстоит интеллектуальное противоборство с женщиной, внутренний мир которой весьма сложен, – возражает В. – Не следует пренебрегать продуманными инструкциями Я. уже на первом этапе операции, когда, собственно, и операция еще не началась, – добавляет он.

– Ах, так это инструкция Я., – говорит Котеночек. – Образцовый муж озабочен проблемами вхождения в образ подруги своего товарища. Своей идеальной жене он может красить что угодно, – решительно отрезает она.

В. не нравится то, что эта женщина, кажется, пытается вбить клин в мужскую дружбу. Он не приветствует и шпилек в адрес Баронессы. Уж она точно не пыталась бы ссорить мужчин. Этого он не произносит вслух, что не предвещает их будущему ничего хорошего.

В. бурчит себе под нос, что дисциплинированный солдат из его подружки как из дерьма – пуля, но в прочих разнообразных воинских достоинствах, как-то: воображении, способности к импровизации – он ей не отказывает и потому, подавив недовольство, обращается к женщине с разумными речами.

– А если нас в плен возьмут? – спрашивает В. – Ты подумала, в каком виде ты предстанешь перед следователями? Я даже не эстетику имею в виду. Что будет с престижем организации, которую мы в данный момент представляем? “Если они до такой степени пренебрегают деталями, – скажут о нас, – значит, слава у них – дутая”. Мы ставим под угрозу безопасность Еврейского Государства, – резюмировал В., придав своей несколько простецкой внешности вид чрезвычайно строгий.

Котеночек отвернулась, сквозь гостиничное окно она снова смотрит на улицу, пытаясь понять, как выглядят австрийские следователи. В. смотрит в спину “сложной девушке”. Недавно высказанные Я. сентенции об эволюции полов недлинным караваном горбатых верблюдов выплывают, исходят из тумана памяти В., продвигаются как любые мысли перед внутренним взором, чтобы снова вернуться в зыбкий караван-сарай воспоминаний, откуда были вызваны.

Разглагольствования Я. сводились к следующим тезисам. Процесс превращения настоящего мужчины в современного можно считать завершенным. И древний римлянин, и средневековый рыцарь были бы, наверное, разочарованы внешним видом самого могущественного человека планеты, американского президента, который даже короткого ножа не носит за поясом. Не только перья, ботфорты и шпаги канули в Лету, но даже скромная портупея, какой-нибудь узкий ремешок, идущий от плеча офицера к поясу, приказали долго жить. И даже если что-нибудь подобное будет надето по какому-нибудь ритуальному поводу, жена офицера ласково назовет это сбруей, от чего понимающе улыбнется и сам офицер, окутав себя многозначительным туманом своих незаурядных аналитических способностей. Ведь совсем без ничего мужчине никак нельзя. Сложнее с женщинами. Процесс превращения подлинной женщины в современную происходит на наших глазах и длится уже не менее ста лет. Но, видимо, освобождение – всегда сложнее. Дорога к женской свободе устлана женской отвагой и женскими же трагедиями. Что за Венера родится из пены женской революции, кто знает?

Согласно первой инструкции Я. (вывести из игры мать пианистки) А. отправится на задание в одиночку. Мотивировка такого решения достаточно очевидна. Появление сразу троих мужчин семитической наружности фрау К. покажется, по меньшей мере, странным. Славянская округлость, закравшаяся в черты В., едва ли прибавит солидности этой троице в глазах уважаемой дамы. Правда, в сумраке лестничной площадки она поначалу может принять их за уроженцев юга Италии, но это побудит ее с еще большей прытью захлопнуть дверь у них перед носом. Постная внешность сухощавого высокого А. больше подходит к делу, чем живые глаза Б. и очевидная доброта с оттенком простодушия агента В.

После того, как сличением туристической карты Вены с текстом романа без труда установлен адрес, и учительница музыки выпорхнула из подъезда с нотной папкой под мышкой, А. появляется перед дверью госпожи К.-матери.