Дмитрий Тростников - Знаменитость

— Думаешь, не заметили? — спросила Старкова, хватая ртом воздух и распахивая куртку на груди, как только мы добежали до темного шоссе.

Я тоже совершенно задохнулся. А надо было бежать дальше.

— Даже если не заметили, они еще сколько-то побегают по электричке и поймут, что нас упустили, вернутся в машину и погонятся снова. У нас один шанс — поймать попутку…

— Так ночь уже почти, шоссе пустое, — упавшим голосом сообщила Старкова то, что я и так видел.

Но мы все равно побежали дальше по темной дороге. Теперь уже не пригибаясь. Сзади замаячили фары.

— Они?! — испуганно вскрикнула Маша.

Но это были какие-то очень мощные фары. Они били вперед «дальним светом». Нас догонял автобус или грузовик. Мы остановились у обочины, отчаянно размахивая руками.

Машина с оглушительным ревом пронеслась мимо. Это был здоровенный грузовик-длинномер. Он промчался так быстро, что мы даже не успели ничего подумать. И вот уже только красные огоньки его задних габаритов да вихрь попутного ветра.

— Мы все в грязи перемазались, как бродяжки, — упавшим голосом сказала Маша. — Таких никто подбирать не захочет.

— В следующий раз надо дорогу перегораживать, — решил я.

Мы снова остались вдвоем в темной, внезапно вернувшейся тишине.

— Прислушайся!.. По-моему он остановился там, впереди?

В голосе Старковой слышались слезы. Я не стал ее разочаровывать, что ничего такого не слышу. Все равно ничего не оставалось, кроме как бежать дальше вперед. Пусть ее поддерживает какая-то надежда.

Но метров через сто Маша опять сказала.

— Точно, вон, видишь, что-то впереди? Может, это грузовик остановился, нас поджидает? Проскочил быстро, на скорости. А потом решил нас все-таки взять и дожидается?..

Я толком не видел — что там впереди. Но надежда была такой заманчивой, что снова появились силы бежать.

Скоро впереди у обочины действительно замаячил какой-то свет. Еще дальше я различил грузовик. За ним второй, третий. Сразу несколько длинномеров сгрудились на обочине.

Это оказалась маленькая придорожная закусочная, специально для водителей-дальнорейсовиков. И несколько экипажей грузовиков, видимо, остановились здесь вместе на ночлег. Пара шоферов покуривала перед своими машинами, которые стояли с заглушенными моторами. Только один грузовик, который недавно промчался мимо нас, не выключил фары.

— Помогите, пожалуйста! — ринулась к водителям Старкова. — За нами гонятся бандиты. Увезите нас, пожалуйста!

— Куда же тебе ехать, красавица? — поинтересовался тот из водил, что был покрупнее.

При этом он не прекращал степенно курить, критически оглядывая нашу перемазанную грязью одежду. Даже здешняя дворняга, подъедающаяся возле кафешки, заливалась на нас сиплым лаем.

— Быстрее, до Гатчины, это недалеко, там мы спрячемся! — умоляла Маша.

Но меня что-то уже насторожило то ли в интонациях, то ли в повадках этих мужиков.

— В Гатчину? Недалеко, говоришь? Это можно, — вдруг осклабился второй, щербатый и постарше. — Тут на дороге, наверное, работаешь? Захотела от хозяев сбежать с новым дружком? А что платишь, красавица?

Маша принялась энергично обшаривать свои карманы. У меня денег с собой практически не осталось.

— Это ты брось! Убери свою мелочь, — велел щербатый. — По-другому сторгуемся. Давай по-быстрому сладим? Можно прямо втроем. Пять минут, и все счастливы?

— Как это? — глухо спросила Старкова.

— Как-как… У напарника моего в рот возьмешь, а я сзади тебя приласкаю? Девочка маленькая, что ли? Мы уже неделю в рейсе, стосковались по бабской ласке…

Я, честно скажу, растерялся. Секунду назад еще казалось, что бандиты там, сзади, за спиной. А все остальные вокруг — хорошие люди. А тут нарвались на такую сволочь.

— Смущаешься, что ли? — все тем же подло-сочувствующим тоном продолжил щербатый. — Нечего стесняться. Хахаль твой молодой войдет в наше положение. Подождет в сторонке на обочине. Пять минут, и вы в Гатчине!

Здоровяк недобро хохотнул. Ему явно была по душе игра, затеянная старшим приятелем.

— Я тебе, сука, войду в положение, — сказал я.

— А че ты сделаешь? — моментально отреагировал щербатый.

Сделать я действительно не мог ничего. Ввязаться с ними в драку, которая закончится сразу, как только подоспеют бандиты? К тому же, если я сейчас брошусь на этих шоферов, они уже к этому готовы. И мой номер с нырком и апперкотом вряд ли пройдет. А дальше в дело вступят привычные им монтировки… Мне оставалось только молчать и глотать свое бессильное бешенство.