Дорис Лессинг - Сириус экспериментирует

Но среди выживших было достаточно тех, кто сохранил наследие своей разрушенной культуры и был готов обучать других. И, между прочим, в числе тех, кто у них учился, были и потомки кочевников.

Так я, Амбиен Вторая, а также Клорати, Назар и другие, не упомянутые здесь, сыграли свою роль в этой драме. И она была не единственной. В эпоху беспощадных кочевников нам пришлось исполнять и другие роли. Порой это помогало нам где спасти несколько человек, где сохранить целый город, а иной раз уберечь горстку тех, кто чувствовал требования времени и здраво относился к превратностям судьбы. Эти люди были учеными. Мудрецами, которые глубоко и тонко понимали происходящее, несмотря на происки Шаммат.

Мы с Клорати снова сидели рядом на сирианской станции на луне Роанды. Я только что избавила его от медленной смерти в заточении. Назар взял меня в плен, чтобы спасти от верной гибели, а потом тайно освободил. Я побывала одним из кочевников, Клорати — судьей, смещенным с должности, а Назар — рабыней, родившейся в самом сердце Первого Южного Континента, женщиной, которой предстояло стать экономкой ленивого и деспотичного князька.

Монитор показывал, что на поверхности луны наступила ночь. Похолодало. Роанды не было видно, поскольку в это время она заслоняла от нас солнце.

Клорати хлопнул в ладоши, и на белой стене появилась карта Роанды — материки и океаны. Клорати подошел к ней и пальцем обвел ту часть Основного Материка, которая страдала от набегов кочевников. Не сводя с меня глаз, он медленно обвел ее еще раз. Он хотел, чтобы я увидела, что на протяжении сотен лет набеги и разрушения происходили именно здесь. И чтобы я сравнила эти события с тем, что происходит в Сирианской империи.

— Понимаю, — сказала я.

— Кочевники держали в страхе эту часть Роанды сотни лет, и для местных жителей этот страх стал второй натурой. Но вскоре кочевников поглотят завоеванные ими же народы. Цивилизации будут зарождаться и погибать, пока здесь, на северо-западе, — и его палец скользнул вдоль побережья Основного Материка, — не сформируется новая раса. Она наводнит весь мир, а не только центральную часть материка, как кочевники с равнин. Этот народ уничтожит все. Его кредо: все, что я вижу, мое. Все, чего я пожелал, должно стать моим. Всех, кто не похож на меня, нужно покарать или истребить. Все, что не есть я сам, — примитивно и скверно… И такие взгляды распространятся по всей Шикасте.

— По всей планете?

— Почти.

— Наставник этого народа Шаммат?

— Дух Шаммат у них в крови. Хочешь посмотреть, что будет дальше? — Клорати щелкнул пальцами, и на стене появилось движущееся изображение. Точно так же он в свое время показывал мне нашествие монголов.

— Нет-нет, не надо! — Я зажмурила глаза. Он вернулся на свое место рядом со мной.

— Ты хочешь нашей помощи?

— Да. А вам нужна наша помощь.

— Да, — сказала я. — Я знаю.

Через земляные стены нашего убежища доносился скрежет и грохот — неподалеку работали машины Шаммат.

— Вернувшись домой, я скажу, что решила провести здесь отпуск. Мне не будут задавать лишних вопросов — все уже привыкли к моим странностям. Несмотря на то что я сирианка, я вряд ли сумею объяснить своим соотечественникам, через что прошла вместе с тобой…

— Точнее, не сумеешь рассказать о работе, которую проделала вместе с Канопусом…

— Пусть так. О работе, которую мы проделали. На Сириусе не поймут ни слова из того, что я скажу. Теперь меня могут понять только на Канопусе.

— Ты одинока, Амбиен.

— Страшно одинока.

Клорати кивнул.

— Делай то, что тебе по силам, сирианка.

Прежде чем покинуть луну, я приказала экипажу космолета пролететь на бреющем полете над той ее стороной, что была освещена солнцем. Шаммат вовсю разрабатывала месторождения полезных ископаемых. Поселения шамматян размещались главным образом под землей, но на поверхности виднелись их обсерватории и лаборатории. В огромных кратерах работало специальное оборудование. Все машины были мне хорошо знакомы — Шаммат не создавала ничего оригинального, она лишь воровала чужие идеи и копировала то, что подсмотрели ее шпионы.

Самым ходовым видом оборудования была огромная машина, похожая на кольчатого червя. Она состояла из модульных элементов, которые можно было соединять разными способами, а ее длина могла составлять милю и более. Внутри находились рабочие места и помещения для временного проживания рабочих и специалистов. Такие машины были оснащены специальными «конечностями» для выемки грунта. Увидев машину, которая всасывала грунт, а потом фонтанами исторгала из «пасти» жидкую грязь, я вспомнила драконов из роандианской мифологии. Эти машины были весьма остроумным изобретением — они могли карабкаться на крутые склоны, цепляться за скалы и удерживать равновесие в самом невероятном положении. Их размеры можно было менять, соединяя разное количество сегментов. Они легко перемещались по пересеченной местности и при необходимости служили мостами или туннелями. Их было легко ремонтировать, заменяя вышедшие из строя сегменты другими, — мы разработали эти машины, чтобы добывать полезные ископаемые на планетах с суровым климатом, но они оказались такими удобными и многофункциональными, что стали применяться не только в горном деле.